• Великая Скифия
• Великая Тартария
• Тартария во «Всемирной географии» Дабвиля
• Тартария в «Новой Энциклопедии Искусств и Наук»
• Тартария во «Всемирной истории» Дионисия Петавиуса
• Тартария в «Атласе Азии» Николаса Сансона 1653 года
• Ремезовская летопись
• Великая Тартария в рукописи Войнича
• Символы Великой Империи наших предков
• Известный флаг неизвестной страны
• Забытый символ Великой Страны-1
• Забытый символ Великой Страны-2
• Правители Великой Империи наших предков
• Правители Великой Империи наших предков (продолжение)
• Тартары в книге Мартина Мартиниуса «Тартарская война»
• Тартары в книге Афанасия Кирхера «Иллюстрированная энциклопедия Китая»
• Правители Великой Империи наших предков (продолжение 2)
• Тартары в сборнике Николаса де Ламерсена II
• Тартары в книге Хуана де Палафокса и Мендозы
• Следы Великой Империи наших предков
• Мегалиты горы Шаман, Приморье
• Мегалиты горы Пидан, Приморье
• Мегалиты Парка Драконов, Приморье
• Пирамиды Находки, Приморье
• Другие древности Приморья
• Петроглифы Сикачи-Аляна
• Древнее государство на Дальнем Востоке
• Мегалиты Урала
• Версия назначение мегалитических построек
• Мегалиты Северной Америки

Правители Великой Империи наших предков (продолжение)

...Разлад этот не сам собой происходил, конечно. С одной стороны, очень уж незалэжности захотелось руководителям новосозданного государства. С другой, советники от паразитов не дремали, выжидая своего часа (они не могли оставить созданное Рассенией без ответа), и незамедлили явиться, чтобы руководить и направлять откол от метрополии.

После смерти Чингисхана его сыновья получили следующие земли. Старший, Чагатай, получил Среднюю Азию; средний, Угедей, получил Джунгарию и Западную Монголию; младший, Толуй, получил оставшуюся Монголию. Оставшаяся территория, завоёванная Чингисханом, всё ещё находилась под контролем Рассении. Однако, шаг к отрыву от неё куска территории, с которым можно было делать всё, что угодно, хоть цветные революции устраивай, был сделан.

Угедей, как известно, был избран Чингисханом своим преемником, несмотря на то, что был вторым сыном, и после смерти отца стал править отцовым наследством. Однако, он особо не утруждал себя делами по управлению государством, перестал ходить в военные походы, хотя и проводил завоевательную политику на окраинах империи, в том числе и с помощью победоносного полководца Субудая.

Сам Великий Хан предпочитал охоты и пиры в Западной Монголии. Более того, многие историки, приписывают ему злоупотребление алкоголем. Так, из медицинских соображений Угэдэю было предписано потреблять меньше кубков вина в день. Был назначен специальный чиновник, в обязанность которого входило считать выпитые ханом кубки. И хан действительно стал пить меньшее количество кубков, просто он раздобыл себе кубок большего размера.

И, если бы не жёсткость и консервативность старшего Чагатая, которого Чингисхан поставил хранителем Ясы (должность вроде Генерального прокурора) и не дипломатческое и административное умение младшего Тулуя, Чингисово государство ждал бы развал. Кроме того, по мере увеличения китайских подданых Угедея, увеличивался и штат его китайских советников, что не приводило к укреплению собственно монгольского государства.

После смерти Угедея в 1241 году, одна из его очень энергичных вдов, Туракина, взяла власть в свои руки и, желая освободиться от опеки северного соседа, проводила довольно разрушительную политику по отношению к государству. Четыре с лишним года её правления привели страну к серьёзному кризису и ослаблению центральной власти.

Этого бы не случилось, но, к сожалению, хранитель Ясы Чагатай пережил своего брата всего на несколько месяцев, и некому было наводить порядок в стране. Вполне возможно, что смерть его не была естественной. Тем более, что все его врачи, министр китайского происхождения и мусульманский придворный врач Меджд ад-Дин, были казнены за то, что им не удалось сохранить его жизнь. Всё это очень похоже на заметание следов.

Туракина также собралась подчистить и всю старую гвардию Чингисхана, которая сплотились вокруг его брата Отчигина. В 1242 году, видя, к чему идёт дело, он попытался захватить власть, но проиграл, после чего он и все причастные были казнены.

Это был превосходный шанс вычистить всех, имевших отношение к созданию государства Чингисхана под руководством Рассении. Она не только уничтожала собственных конкурентов на власть (вырезав некоторых жён Угэдэя, которые формально имели права на власть не меньше её), но и подвергла репрессиям всех министров своего мужа, заменив их своими людьми.

Кроме того, монгольское войско уже не было этнически однонородным, т.е. в нём уже не было подавляющего количества людей белой расы. За время царствования Угэдэя оно пополнялось за счёт тюрок, чжурчженей, тангутов и китайцев, поскольку основные силы монгольского войска, а также корпус Субэдэя (в которых славяно-арийская компонента была подавляющей) были заняты на Западе.

То есть славяно-арийский костяк монгольского войска, который, собственно и создавал это войско, оказался в меньшинстве. Этим фактом, кстати, и воспользовались, возжелавшие суверенитета. Более того, они пошли на недвусмысленное обострение отношений, отравив владимирского князя Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского в 1246 году. По сведениям средневековых историков, например, итальянца Плано Карпини (1182-1252), Туракина пригласила его к себе и лично поднесла ему отраву:

«как бы в знак почета, дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в своё помещение, тотчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею. И доказательством этому служит то, что мать императора, без ведома бывших там его людей, поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену». (Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. 1957, с. 77.).

Конфронтация Монголии с Рассенией назревала стремительно. Именно эти события заставили Субудая и Батыя остановить поход на западе и повернуть войско на восток, а не страх оставления за собой непокорной Руси, как утверждают некоторые историки.

Именно проблемы в Монголии заставили рассенское войско отвести свои тумены из Польши, Венгрии и Болгарии, что не позволило установиться в Европе власти ведической Рассении. Паразиты очень не желали так быстро отдавать только что очищенные ими от славян земли Европы, поэтому устроили провокации на другом конце огромной Державы.

Рассенское войско отправитось на восток не тот час же – нужно было собрать силы и закончить войну с крестоносцами на северо-западе. Войско Рассении выступило на восток в 1248 году.

Сын Туракины, Гуюк, который всё-таки прорвался к власти, несмотря на все препоны, которые чинила его мать и, которую, ему, в конечном счёте, пришлось убрать, выступил навстречу со своим войском. Однако, его военачальники, хорошо понимая, что им грозит полный разгром, организовали убиство Гуюка и избежали кровавой бойни.

Рассенское войско осталось в Монголии до 1251 года, когда был собран курилтай и был избран лояльный Рассении Великий Хан Мункэ – старший сын Толуя и друг Батыя. Это тоже происходило не так гладко, плелись интриги и созыв курилтая всячески затягивался. Вот что отписывал иладший брат Бату, Берке:

«Прошло два года, как мы хотим посадить на престол Менгу-каана, а потомки Угедей-каана и Гуюк-хана, а также Йису-Менгу, сын Чагатая, не прибыли». Ответ брата Бату был более чем лаконичен и недвусмысленен: «Ты его посади на трон, всякий, кто отвратится от Ясы, лишится головы» (Рашид ад-Дин. Т. 2. с. 131).

Там же, на курилтае, была произведена ревизия сфер влияния. Если ранее Чингизиды правили Монголией, Манчжурией, Уйгурией, Тибетом, Средней Азией и Ираном, то сейчас последние две отходили в сферу влияния Рассении.

Батый же получил новый статус – «султанам Рума, Сирии и других стран он жаловал льготные грамоты и ярлыки, и всякий, кто являлся к нему, не возвращался без достижения своей цели» (СМИЗО 1941, с. 15). (Прежде он обладал правом суда только над своими виновниками и нойонами, а чтобы разрешить спор тех или иных вассальных государей, ему приходилось отправлять их в Каракорум).

Однако проблемы на этом не закончились. В конце 13 века Монголию сотрясла гражданская война между внуком Чингисхана Хубилаем, создавшим в Монголии империю Юань, став императором (а не Великим Ханом) и очень уважавшим «всё китайское», и его младшим братом Ариг-Бугой.

Конфликт был настолько серьёзным, что перерос в длительную войну с Китаем, в результате которой погибли оставшиеся представители народов белой расы Монголии, а территории, ранее им принадлежавшие, оказались заселены китайскими кочевыми племенами.

* * *

Да, белых монголов было совсем немного – тонкий слой высшей элиты – на могомиллионное аборигенное население (40 миллионов жителей северного Китая и 70 миллионов жителей южного Китая). Несмотря на это, Хубилаю (1215-1294) удалось создать сильное и передовое государство и свою династию, которая на китайский манер называлась Юань. И, хотя помимо территорий Китая (так их называют сейчас, а, судя по старым картам, это были территории абсолютно разных государств – Катая и Чины), у Хубилая было достаточно земель на Западе, он предпочёл жить намного восточнее, в Китае, где и основал свою столицу, на месте которой сейчас находится Пекин.

Династия Хубилая просуществовала чуть более 100 лет – с 1266 по 1368, однако некоторые специалисты, в частности британский историк Джон Мэн (John Man) (род. в 1941 г.), считают, что Китай, как государство, которе стало иметь заметный вес в общемировой политике, состоялось именно благодаря «монгольскому игу» Чингизидов. Не будем забывать, что последние были воспитанниками белых жрецов северной страны Рассении. Собственно говоря, в то время Китай занимался тем же, чем он занимается и сейчас – поставщиком дешёвой рабочей силы и ширпотреба, а воевать тогда он категорически не умел, как не умеет и сейчас. Кроме того, отмечает Джон Мэн, многие из «традиционно китайских» ремёсел 800 лет назад были привнесены туда именно завоевавшими их «северными варварами» со всех краёв их необъятной империи.

Как же управлял Хубилай своим немаленьким уделом, в котором должны были соединиться такие разные культуры и стили жизни – оседлая и кочевая? Вот, что рассказывает об этом Джон Мэн в своей книге «Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы».

1. Он создал единственный орган исполнительной власти во главе с собою, в отличие от предыдущих правителей Китая, у которых их было несколько. Был также создан жёстео регламентированный бюрократический аппарат – хубилаевскому ЦК подчинялись разнообразные советники, главные, тайные и др., затем шли пару сотен чиновников и тысяча писцов. Всего было 18 уровней чиновников со своим старшинством, титулами, зарплатой и привилегиями, которые подробно регламентировались.

Вся эта масса госслужащих работала в шести управлениях – кадров, доходов, обрядов, войны, наказаний и общественных работ, которые контролировал ЦК, а управления подразделялись на десятки департаментов. Например, в управлении общественных работ было 53 департамента, в числе которых были департамент буддийских икон, департамент бронзового литья, департаменты художников, каменщиков, ткачей, ковров и т.д. Все управления подлежали проверке специального государственного ревизионного управления.

2. В 1263 году Хубилай создал Военный Совет – абсолютно отдельную от гражданской организации структуру, связывавшуюся с последними посредством Военного управления. В военном Совете служили исключительно монголы, никаких инородцев туда не допускалось ни под каким видом. Организация была закрытой и достаточно засекреченной, поскольку Совет занимался обороноспособностью страны – расположением, вооружением и снабжением войск, контролировал назначения офицеров, ведал обучением военных частей, учёт, проверки и ревизии проводил собственными силами.

3. Хубилай решил, что жители его империи должны присягать не Хану лично (как было при Чингизхане), а Государству.

Хубилай на Каталонском атласе 1375 года. Надпись гласит: «Самого могущественного князя тартар называют Holubeim, что означает Великий Хан [Кубилай Хан]. Этот император богаче, чем любой другой император в мире. Его охраняют двенадцать тысячь всадников под командой четырёх капитанов, которые находятся при королевском дворе три месяца в году…»

4. Именно Хубилаю принадлежит идея административного деления своей империи на провинции, в каждой из которых было своё мини-ЦК, а также филиалы прочих департаментов. Они не являлись правительствами провинций, во избежание возникновения отдельных мини-государств на месте провинций, всё управление шло из центра. Устройство административной системы Хубилая использовалось в Китае всеми последующими династиями и правителями вплоть до 1949 года. Провинции разделялись на префектуры, субпрефектуры и округа. Каждый округ разделялся на 2 класса, в зависимости от размеров – свыше 100 000 дворов и менее 10 000 дворов.

5. Хубилай понимал, что основой стабильности его государства являются крестьяне, коих была огромная масса, и от которых зависело пропитание всех остальных сословий. Поэтому он учредил управление по сельскому хозяйству, которое организовывало помощь крестьянам, строило амбары для хранения зерна, добивалось налоговых послаблений и запрещало кочевникам пасти стада на крестьянских полях.

В деревнях организовывались местные советы (каждый по 50 дворов), которые помогали жителям в производстве, ирригации и даже в строительстве школ. Да-да, лет 800 назад «северные варвары» строили в китайских деревнях школы, как они это будут делать везде, куда придут со своей властью. Другое дело, что, тогда для Китая это было слишком прогрессивное начинание и не сработало. Налоги от сельского хозяйства теперь поступали не землевладельцу, а напрямую государству.

6. Хубилай успешно использовал в своей империи бумажные деньги. Здесь ключевое слово успешно, поскольку и до него в Китае бумажные деньги печатались, но без должного управления и обеспечения, что порождало гиперинфлацию и все сопутствущие с ней проблемы. Хубилай же грамотно распоряжался своими ресурсами и выстроил очень эффективную систему бумажных денег (они обеспечивались шёлком и серебром), не забывая об эффективной же системе противодействия подделкам и строго наказывая фальшивомонетчиков. Наказание было одно – смертная казнь.

Расчёт бумажными деньгами приводил в недоумение Марко Поло, который не мог взять в толк, как за жемчуг и драгоценные камни можно платить бумажками, поэтому он подробно описал сей процесс, не забыв отметить, что принимать бумажные деньги обязаны были все, в противном случае наказание было такое же, что и у фальшивомонетчиков – смерть.

«Приходят много раз в году купцы с жемчугом, с драгоценными камнями, с золотом, с серебром и с другими вещами, с золотыми и шёлковыми тканями; и всё это купцы приносят в дар великому хану. Сзывает великий хан двадцать мудрых, для того дела выбранных и сведущих, и приказывает им досмотреть приносы купцов и заплатить за них, что они стоят. Досмотрят мудрецы все вещи и уплачивают за них бумажками, а купцы берут бумажки охотно и ими же потом расплачиваются за все покупки в землях великого хана.

Много раз в году, сказать по правде, приносят купцы вещей тысяч на четыреста безантов, и великий хан за всё расплачивается бумажками… Скажу вам ещё, много раз в году отдаётся приказ по городу, чтобы все, у кого есть драгоценные камни, жемчуг, золото, серебро, сносили всё это на монетный двор великого хана; так и делают, сносят многое множество всего этого; и уплачивается всем бумажками. Так-то великий хан владеет всем золотом, серебром, жемчугом и драгоценными камнями всех своих земель…» (Марко Поло. «Книга о разнообразии мира». Глава XCVI. Как великий хан вместо монет тратит бумажки.).

Иллюстрации к «Книге о разнообразии мира» Марко Поло: Хубилай принимает дары венецианцев, пир на дне рождения Хана Хубилая, Визит Марко Поло и родственника Никколо к Хубилаю, Хан Хубилай на охоте, 4 жены Хубилай-хана.

7. Хубилай создал новую судебную систему, ибо Яса Чингисхана не могла работать в столь смешанном обществе, которое ему досталось. Несмотря на образ монголов, как кровавых тиранов, на деле всё выходит совсем наоборот. Джон Мэн приводит в своей книге такие цифры:

«Между 1260 и 1307 годами было казнено 2743 преступника (хотя в записях пропущено девять лет). Это в среднем 72 казни в год при населении в 100 миллионов – примерно половина совершавшихся в Соединённых Штатах, когда там проживало эквивалентное население (то есть, около 1930 года)…»

Впервые в китайской судебной практике была введена выплата преступником компенсации жертвам (такое практиковали монголы). При этом компенсация не избавляла от самого наказания. Любопытно, что при Хубилае от наказаний не спасались даже чиновники, которые традиционно во все времена имели возможность увильнуть, но не при Хубилае.

Если в законе было написано: «Любой чиновник, совершивший попытку изнасилования жены своего подчинённого, будет наказан 107 ударами тяжёлой палки и уволен с государственной службы», то исполнялось это беспрекословно.

Однако смертными казнями и побитиями палками судебная система не ограничивалась. Так, за некоторые преступления полагалась своеобразная комбинация наказания, общественной службы, дискриминации и наблюдения. Например, за совершённый грабёж с применением насилия в первый раз преступника наказывали, наносили на правую руку татуировку «кража», повелевали регистрироваться у местных властей, где бы он ни был, куда бы ни поехал, и отслужить пять лет во вспомогательных полицейских частях.

7. При Хубилае поддерживалось китайское искусство. Сам он очень любил театр и строил театры в провинциях. При нём наступил золотой век китайской живописи. И, хотя китайская знать и интеллигеция находились при монголах практически на самом низу общества, те, кто смог пробиться, а, Хубилай, как и его дед, всегда поощрял таланты, невзирая на происхождение, становились известными и состоятельными людьми и даже были вхожи в императорскую семью. Так, непальскому архитектору Арнико супруга Хубилая лично подбирала состоятельную жену.

8. Кроме всего прочего, Джон Мэн упоминает некоторые факты, которые несколько расходятся с традиционной версией историей или будут интересны всем, кто изучает альтернативные подходы к прошлому цивилизации.

8.1. Осадой Южного Китая (собственно Чины) занимался монгольский полководец Баян.

8.2. Монголы делали свои метательные орудия в Китае, где много леса и дешёвой рабсилы, по персидским чертежам.

8.3. Монголы научили китайцев расписывать фарфор кобальтом, который завезли из Средней Азии, что стало самым знаменитым и узнаваемым во всём мире китайским экспортным товаром.

8.4. Порох, по всей видимости, в Китай тоже занесли монголы, которые уже в 13 веке делали шрапнельные керамические бомбы, найденные недавно на месте вторжения Хубилая в Японию.

8.5. Именно монголы научили китайцев делать большие морские суда. В 1994 году в японском заливе Козаков (!) (Kozaki Harbor) были найдены останки флота Хубилая, которые вторглись в Японию и которые, по легенде, разметал камикадзе – священный в етер. Хотя исследователи отмечают, что всё дело было в некачественном строительстве кораблей, которые строили китайцы.

Удивительно, но в этом мире мало что меняется, как были китайцы халтурщиками 800 лет назад, такими они и остались сейчас. Однако поражают размеры кораблей и остнастки: якорь длиной 7 м и весом в 1 тонну. По найденным переборкам судна высчитали, что его длина составляла 70 метров. Это в 13 веке! А в Европе 500 лет спустя знаменитый Нельсон плавал на судне длиной 57 метров.

8.6. Великий Хан Гуюк «восседал на инкрустированном золотом троне из слоновой кости, созданном русским златокузнецом…»

Вот такими оказалиь «северные варвары», «дикие монголы», тартары – строили огромные корабли, что значит, что их держава была мореходной, организовывали министарства и строили сельские школы, налаживали работающую финансовую и налоговую систему, покровительствовали ремёслам и искусствам, производили бомбы и изготовляли троны из золота и слоновой кости, любили театр и обладали эффективной военной машиной...

* * *

Однако, несмотря на все эти сведения, собственно о правителях этой северной державы, которую европейцы называли Великой Тартарией, сведений можно сказать, что и нет. Первым Императором Тартарии был назван Чингисхан, что весьма далеко от правды, по той простой причине, что территории, под которые отводят державу Чингисхана, занимают только южную половину Великой Тартарии. А что же было на северной половине? Кто ею правил? Ответа в европейских источниках, скорее всего, найти не представится возможным. Ну, разве что Ватикан случайно бросит какие-то крохи информации. Как, например, в случае с Этрурией, которая на карте, хранившейся в Ватикане, обозначена на территории Евразии, а именно за Дунаем.

И назвали его так сначала китайцы («Краткие сведения о чёрных татарах» южносунских дипломатов Пэн Да-я и Сюй Тина, которые посетили державу Чингизхана в 1233 и 1235-1236 соответсвенно), а за ними в начале 18 века европейцы. Например, голландец Анри Абрам Шатлан (Henri Abraham Chatelain (1684-1743)) в 5 томе 7-томного «Исторического Атласа», впервые изданном в Амстердаме 1705 году, даже привёл генеалогическое дерево его 4-х сыновей от первой жены – Джучи, Чагатая, Толуя и Октая (Угедея) (Genealogie Des Anciens Empereurs Tartares, Descendus De Genghiscan).

Потомки Чагатая правили Средней Азией или Независимой Тартарией до 18 века. Императором тартар Чингисхан назывался ещё в одном источнике, также начала 18 века, в «Истории Великого Чингизхана, первого императора древних моголов и тартар» (Le Histoire de Genghizcan le Grand, premier empereur des anciens Mogules et Tartares), написанной Франсуа Пети (Francois Petis (1622-95)) и изданной в 1710 году.

Французы не бросили дело написания биографии Чигизхана, и в 1824 году в свет вышла книга «История монголов от Чингизхана до Тимура, или Тамерлана» («Histoire des Mongols, depuis Tchinguiz-Khan jusqu'a Timour Bey, ou Tamerlan»), написанная бароном Абрахамом Константином д’Оссоном, шведским дипломатом и востоковедом армянского происхождения (фамилия отца – Мураджа). Эта книга является наиболее полным собранием сведений о Чингизхане, учитывая внушительное собрание различных источников, в том числе и русских летописей.

Хотя первым, кто из европейцев назвал Чингизхана императором, был Плано Карпини (1182-1252) – итальянский монах-францисканец, который считается первым из европейцев, посетившим империю Чингизхана в 1248-1252 годах. Его задачей было передать буллу папы Иннокентия IV «царю и народу тартарскому», в которой он попенял монголам за вторжение в христианские земли и призывал обратиться в истинную веру.

Карпини сотоварищи не планировали заезжать в Орду, а просто доехать до ближейшего стана, вручить буллу и дождаться ответа. Но им пришлось ехать ко двору Великого Хана, поскольку всех послов принимали именно там. Так, у европейцев появились первые сведения, зачастую вызывающие недоумение, о страшных монголах, которые незадолго до этого потрясли всю Европу в прямом и переносном смыле.

Папский легат Карпини написал две книги – «История Монгалов, именуемых нами Тартарами» (Ystoria Mongalorum quos nos Tartaros appellamus) и «Книга о Тартарах» (Liber Tartarorum).

Вообще-то, очень странно, что Карпини, побывав в ставке самого Великого Хана, именует его императором – возможно, исходя из европейской традиции он так называет верховного правителя, хотя не только его: «Найманы, услышав, что Чингис так возвысился, сильно вознегодовали, ибо у них самих раньше был очень храбрый император…», «…В земле же вышеназванных Кара-Китаев Оккодай-кан, сын Чингис-кана, после своего назначения императором построил некий город, который назвал Омыл».

С другой стороны, Карпини было известно, что правителей у тартар называют ханами: «Одного из своих сыновей, по имени Тоссук, которого также называли каном, то есть императором», но он почему-то продолжаел настаивать на «императоре»: «По смерти императора, как сказано было выше, вожди собрались и выбрали в императоры Оккодая, сына вышеназванного Чингис-кана».

Интересен и тот факт, что Карпини также называет высшую знать «монгалов, которые тартары», помимо канов, князьями. То ли переводчики так перевели, то ли Карпини путался в титулах «монгалов», то ли это было написано гораздо позже, чем нам рассказывают (Петра I обозвали императором в 1721 году).

О том, что войска Чингизхана ходили на север, не говорит никто, кроме Карпини, но у последнего некоторые сведения о «монгалах» столь фантастичны, что степень их правдивости вызывает большие сомнения. Особенно это касается их военных кампаний, описанных в Главе 5 «О начале державы Татар, об их князьях, о власти императора и его князей» из книги «История монгалов, именуемых нами тартарами». Такое впечатление, что Карпини почерпнул эти сведения даже не из рассказов собственно «монгалов», а из других источников, которые, не понимая, о чём идёт речь, превращали сведения в сказочные небылицы сообразно своему пониманию.

Чтобы не быть голословными, приведём несколько примеров. Так, Карпини описывает поход тартар в Индию:

«Слыша это, царь той страны, который именовался в народе Пресвитером Иоанном, выступил против них с соединённым войском и, сделав медные изображения людей, поместил их на сёдлах на лошадей, разведя внутри огонь, а сзади медных изображений поместил на лошадей людей с мехами, и со многими изображениями и лошадьми, так подготовленными, они вступили в бой против вышеназванных Тартар; и когда они пришли на место боя, то послали вперёд этих лошадей, одну рядом с другой; мужи же, бывшие сзади, положили что-то на огонь, который был в вышеназванных изображениях, и стали сильно дуть мехами. Отсюда произошло, что греческий огонь опалял людей и лошадей, и воздух омрачился от дыма, и тогда они пустили стрелы в Тартар; от этих стрел много людей было ранено и убито, и таким образом они выгнали их в замешательстве из своих пределов, и мы никогда не слыхали, чтобы Тартары впредь к ним возвращались…»

К слову сказать, тот факт, что они не слышали о нападениях тартар на Индию, ещё не значит, что их не было. Даже официальная история утверждает, что чингизиды постоянно проводили военные кампании на севере Индии, причём весьма успешные, как при жизни Карпини, так и позже – на протяжении всего 14 века.

Кроме того, вот что пишет об отношениях чингизидов и Индии Николаас Витсен в своей книге «Северная и Восточная Тартария»:

«С древних времён мюгалы и настоящие [нынешние] правители Могола, или Индостана, считались одним народом с тартарами. Ибо область Могол была завоевана мюгальским князем Чингисханом, а затем снова его потомками и, наконец, Тамерланом (который, как многие считают, умер в 1404 г.). Он туда посылал начальников и наместников из Мюгалии, чтобы управлять страной, которые, наконец, изменили его сыну после его [Тамерлана] смерти и поставили себя главными начальниками, так что Моголия стала отдельным государством под названием Индостан, или же «государство Великого Могола»…

Тавернье говорит, что слово «могол» значит «белый» и что древние индийские язычники, жители современной Моголии, называли правителей Индостана так потому, что их [индийцев] кожа была коричневого и оливкового цвета».

Вернёмся к Карпини. Он описывает, как тартары пришли в «некую» страну, в которой женшины имели человеческий облик, а мужчины – собачий, которые имели своеобразную технику боя с противником.

«…на другой стороне реки собрались воедино собаки, и так как была лютейшая зима, то все собаки-мужчины бросились в воду, а после этого на твердой земле стали кататься в пыли, и таким образом пыль, смешанная с водой, стала замерзать на них. И, после частого повторения этого, на них образовался густой лёд, затем они в сильном натиске сошлись для боя с Тартарами. А те часто метали на них стрелы, но стрелы отскакивали назад, как если бы они метали их в камни; также и другое оружие Тартар никоим образом не могло повредить им. Собаки же, сделав набег на них, ранили укусами многих и убили и таким образом выгнали их из своих пределов…»

Описывал Карпини и некую страну Бурибет, в которой жители съедали своего отца после того, как последний «свершает долг человеческой природы». Также приводится описание людей, живущих в пустыне, у которых была одна рука, в середине груди и одна нога, на которой они бегали быстрее лошади, а, когда уставали, то передвигались колесом – с руки на ногу, а из лука стреляли вдвоём. Остаётся загадкой, кого именно так монструозно описывали «просвещённые» европейцы.

В общем, остаётся только догадываться, для чего Карпини в фактически свой отчёт Папе поместил эти фантастические сведения, а также другие факты, о которых не упоминают никакие другие источники из известных широкой публике.

Например нигде, кроме как у Карпини, не говорится о наличии у «монгалов» золотой статуи Чингисхана, перед которой нужно было преклонять колени, гибель Чингисхана от удара грома, поход «монгалов» на самоедов (племена, живущие за Северным Уралом) и пр.

По поводу последнего – на север армия Чингисхана никогда не ходила, что неудивительно, учитывая его отношения с руководителями северной страны и тот факт, для чего именно ими был создан народ-армия во главе с Чингисханом (ведь хан – это военный князь, а вся жизнедеятельность созданного им народа подчинядась военно-полевому уставу – Яссе).

Однако папскому легату Карпини (читай Ватикану) было нужно представить дело так, что «монгалы» правили всей территорией, которую европейцы назвали Великой Тартарией. Не в его интересах было рассказывать уже давно оболваненным паразитами европейцам о действительном положении дел и о действительно невиданных вещах, которыми располагала северная страна, например, многоуровневой энергетической защитой вокруг городов, вместо европейских крепостных стен и рвов. Да и назвав Чингисхана первым императором всея Тартарии, подразумевается, что до него никаких правителей такого ранга у неё не было, что есть ложь.

Иными словами, Ватикану нужна была правдоподобная фальсификация действительности, где крохи достоверной информации смешивались с фантастическими баснями. Вот и появлялись сказочки для внешнего пользования (для внутреннего они-то пользуются совсем другими документами, подлинными, уворованными везде, куда могли дотянуться их загребущие руки) об одноруких монстрах, мужчинах-псах, стране Монгал или Моал и названии всего народа, а затем и страны по имени «некоей» реки Тартар.

Естественно, что по поводу того, чем же была так примечательна эта река, что её именем назвали огромнную страну, составители сих небылиц ничего не сказали.

Подобное положение вещей касается и изображений самих правителей Великой Тартарии. Во-первых, европейские источники за правителей Великой Тартарии выдают правителей её частей, а, во-вторых, сами эти изображения оставляют желать лучшего. Очень они схематичны. Единственное, что можно из них понять, что тартарские ханы были белыми людьми. Да и то, впоследствии фальсификаторы спохватились и стали и это исправлять.

Всем известен широко растиражированный портрет Чингисхана, который выдают за прижизненный, т.е. портрет 13 века и где он выглядит глубоко монголоидным.

Однако этот «всемирно известный факт» опровергает известный монгольский археолог, академик, профессор, доктор исторических наук, член Германского археологического института Довдойн Баяр (1946-2010):

«Изображение Чингисхана сохранилось в стенах дворцов правителей времён Юань. Когда в 1912 году было свергнуто правление маньчжуров, то исторические и культурные достояния были переданы в ведомость Срединного государства. В комплект этих исторических достояний входили более 500 картин с изображением правителей и их жён, мудрецов и мыслителей.

Здесь также были портреты восьми монгольских ханов, семи ханш. Эти портреты были опубликованы в Пекине в 1924, 1925 и 1926 годах. В этой серии монгольских правителей Чингисхан изображён в монгольской меховой шапке светлого цвета, с косым бортом, широким лбом, с лицом, излучающим свет, пристальным взглядом, бородатый, с заплетённой косой за ушами, и весьма преклонного возраста.

Насчёт достоверности данного изображения Чингисхана было проведено детальное исследование и выяснилось, что этот портрет на ткани, сотканной длиной 59 см и шириной 47 см был накрахмален и окаймлён в 1748 году».

Иными словами, портрет, по логике вещей, и был нарисован в середине 18 века, иначе как-то сложно предположить, что он отвисел 500 лет, потом его накрахмалили и оставили висеть ещё 150 лет.

 

Тартары в книге Мартина Мартиниуса «Тартарская война»

А ведь ещё в 17 веке тартарских императоров рисовали людьми определённо белой расы. Вот, например, посмотрим на прижизненный портрет императора западных тартар по имени Thein mingus, который правил в Китае с 1616 по 1626 год.

Он помещён в книге иезуитского миссионера (читай шпиона) Мартина Мартиниуса (Martin Martinius) (1614-1661), который как раз был там во время описываемых событий – завоевания тартарами Китая (Чины). Всё это он описал на латинском языке в книге «Тартарская война» (Bellum Tartaricum), полное название которой: «Тартарская война или Завоевание великой и самой известной империи Чины через вторжение тартар, которые за прошлые семь лет полностью подчинили эту обширную империю. Вместе с картой областей и главными городами местности для лучшего понимания изложенного».

(Bellum Tartaricum, or The conquest of the great and most renowned empire of China, by the invasion of the Tartars, who in these last seven years, have wholy subdued that vast empire. Together with a map of the provinces, and chief cities of the countries, for the better understanding of the story)

Подписть под портретом гласит: Прижизненный портрет Thein mingus и в настоящее время Императора Западных тартар, который недавно вторгся и завладел почти всей китайской империей (The lively Effiges of Thein mingus y preent Emperour of the Western Tartars who hath lately overrun and Posest himselfe almost of the whole Empire of China).

Правда, сегодня официальная история именует этого правителя Нурачи (Нурхачи), называет чжурдженем (никакого упоминания о тартарах) и изображает, естественно, монголоидом, явно противореча очевидцу тех событий.

* * *

Давайте немного почитаем книгу миссонера-иезуита Мартина Мартиниуса и узнаем, что же он писал о тартарах вообще и об их правителе в частности (Здесь и далее перевод с английского Е. Любимовой).

«Самый древний народ тартар в Азии, который был родоночальником многих народов, был врагом Китайской империи на протяжении более четырёх тысяч лет. Всё это время они вели тяжёлые войны с китайцами, в которых иногда были побеждены, но чаще завоёвывали провинции этого народа.

Я называю этот народ тартарами, которые проживают к северу от знаменитой Стены, которая протянулась на более 300 немецких лиг с востока на запад и всегда служила преградой для их нашествий в упомянутую империю.

Поскольку в китайском языке нет буквы R, эту страну в древности они называли Тата, подразумевая под этим именем как восточных тартар, до сих пор неизвестных нам в Европе, так и западных. Она состоит из следующих провинций Sumahania, Tanya, Niuchey, Niulhan и т.п. от малой Тартарии, и царства Cascor к Восточному морю, выше Японии, где они разделяются проливом Anian от Oviora в Америке, если это ещё пролив, а не континент.

Но я не намереваюсь описывать все войны, которые когда-либо случались между ними, но только те, которые происходили на нашей памяти и в моём присутствии. Все остальные должны появиться целиком в моей Краткой Истории Китая.

Поэтому, первое, что нужно знать, что древние западные тартары, которых Павел Венецианец (Paulus Venetus)* и Ayton** упоминают под именами Катая и Манинджин (Maningin)***, развязали войну против Китая после того, как они подчинили себе почти всю Азию, и это было до времён великого Тамерлана, который никогда не правил в Китае, как некоторые неправильно говорят, поскольку он процветал примерно в 1406 году, когда Taichangus, император Китая и второй из семьи Taimingian (перед этим тартары были выбиты из страны) мирно правил всеми провинциями, что находились внутри огромной стены, о которой я упоминал ранее.

Однако война, которую затрагивает Павел Венецианец, между китайцами и тартарами, началась в 1206 году, как повествует их история и хронология, которая длилась 77 лет и, наконец, закончилась в 1278 году. Её результатом стало полное завоевание этой мощной империи. Тартары уничтожили всю императорскую семью Sungas и создали новую королевскую семью, которую они назвали Fuena, из которой 9 императоров тартарского происхождением правили королевством Китая на протяжении 70 лет в мире и покое. И в конце этой войны Павел Венецианец приехал в Китай с тартарами, о чём повествует его записи.

За это времея тартары, забыв свою древнюю пытливось ума и воинственный дух, которых эта страна приручила своими удовольствиями и наслаждениями, а также ослабленные долгим временем мира, стали мягкосердечными и получили глубокую склонность и расположение аборигенов Китая.

Именно в это время ничтожный человек, который был слугой одного из жертвоприносителей их идолам, по имени Хью (Hugh), как предполагают, восстал против них… и, долго воевав против них, в 1368 году он, наконец, изгнал их из страны… Это он основал императорскую семью Taiminges и стал их первым императором под именем Hunguus, что означает «знаменитый воин».

…Он не удовольствовался тем, что изгнал тартар из Китая, но вторгся в их пределы, разбил их несколько раз, опустошил их территорию и, наконец, принудил восточных тартар сложить оружие, выплачивать дань и даже просить о позорном мире. Эта война преимущественно затронула тартар из провинции Niuche, куда были высланы китайские тартары.…

И эти тартары каждый год либо в качестве подданых, либо в качестве друзей, приходили в Китай в провинцию Леотунг (Leaotung), чтобы торговать с жителями, поскольку доведённые до нищеты и испытывая страдания, они не могли более и помыслить о войне против Китая. Товары, которые они приносили, были разными, корень женьшеня, который так ценился китайцами, и разные виды прекрасных мехов бобра, куницы и горностая, а также конский волос, из которого китайцы делают свои сети, и мужчины, хоть это и звучит дико, используют его для подвязывания своих волос для сооркжения великолепных причёсок.

Но эти тартары размножались так быстро, что вскоре составили семь провинций, которые они называют ордами, и, борясь между собой, в 1550 году образовали королевство, которое они назвали королевство Niuche.

Так обстояли дела в Китае по отношению к восточным тартарам, но западным тартарам они платили дань, называя её подарками, чтобы они воздерживались от ведения войны.

…Ванли, являющийся тринадцатым Императором Семьи Taiminges, правил счастливо в Китайском Королевстве с 1573 по 1620 год с таким же благоразумием, как и справедливостью.

Но в это время тартары Niuche умножились и распространились так, что, будучи в составе королевства, они стали представлять угрозу Китаю. И поэтому правители сопредельных провинций, в частном порядке совещались друг с другом о том, как они могли бы обуздать и держать этих людей внутри их границ. Ибо эти правители имели такую власть и влияние, что, несмотря на то, что они были рабами своего государя, если дело шло об общем благе, они имели абсолютную и неподконтрольную власть, пока их распоряжения не ограничит власть высшая.

Поэтому, первое, что сделали эти префекты или правители, оскорбили купцов тартар Niuche, когда они прибыли в Леотунг – провинцию, соседнюю с ними. Затем снова, когда король Niuche выдавал замуж свою дочь за другого тартарского короля, они стали препятствовать этому союзу, объясняя это надуманными государственными интересами.

И в конце, когда король Niuche ничего не подозревал и собрал своих друзей, они предательски убили его. После этого, чтобы отомстить, сын короля собрал большое войско, нашёл пути преодоления Стены, о которой я писал, и, когда замёрзли реки, он напал на великий город Kaiyven (или как его ещё называют Taxun), который находится на границе с Тартарией и взял его в 1616 году.

Из этого города он написал письмо императору Китая на тартарском языке, которое, несмотря на то, что было писано варварскими буквами, ничего варварского не содержало. В этом письме, которе он отослал с индийским священником, которого они называют ламой, в смиренной манере он объявил ему, что вторгся в его страну, чтобы отомстить за весь вред, который причинили ему правители сопредельных провинций. Но он готов восстановить город, который он завоевал, и отозвать своё войско, если его жалоба будет услышана и удовлетворение будет даровано.

Получив это письмо, император Китая по имени Ванли, проявляя в других случаях неизменную мудрость, имея широчайший опыт, будучи сокрушён годами, в своих делах, стал руководствоваться меньшим благоразумием, которое всегда ранее сопроводжало его при принятии решении. Посчитав, что эта проблема не стоит того, чтобы выносить её на свой суд, он отправил её на усмотрение правителей и военачальников провинций.

И эти люди, смирив свою гордыню, ответили варварскому королю, но оскорбили его так сильно, что человек должен был бы обладать смелостью, чтобы пожаловаться на несправедливость Императору.

Король Тартарии, видя, что они не соизволили дать ответ на его требования, пришёл в ярость и поклялся, что на похоронах своего отца принесёт в жертву 200 000 китайцев. Поскольку по тартарскому обычаю, когда умирает высокопоставленный тартарин, его тело сжигают, а вместе с ним в огонь идут так много слуг, женщин и лошадей, луки и стрелы, чтобы их было достаточно, прислуживать ему в следующей жизни. И, хотя с тех пор, как они покорили Китай, они оставили этот варварский обычай, порицаемые китайцами, которые помогали его исправить. После этой суеверной клятвы, он бросил свои войска вперёд и осадил Леотун, столицу провинции Леоянг (Leaoyang) с 5 000 человек…

…и те немногие умения, которыми владели китайцы при использовании мушкетов, не помогли выиграть войну, поскольку быстрота и проворство тартар не давали им времени перезаряжать их. Будучи изумлены неожиданным вторжением вооружённых людей, они бежали так быстро, как только могли, но преследуемые быстрыми тартарскими лошадьми, многие из них погибли при взятии великого города. Этот город был взят. Тартары, как ураган взяли и другие города, среди которых был благородный город Evamgning.

Очень быстро опустошив весь Леотинг, они вошли в провинцию Пекин, не дойдя семи лиг до имперского города. Они не стали продвигаться далее, опасаясь окружения, поскольку прознали, что государь ожидает помощи от нескольких правителей. Тартары вселили такой ужас в сердца жителей всех завоёванных провинций, что они, включая солдат, бросили свои дома бежали, оставив пустые стены нашествию тартар, зная, что тартары имеют обычай всё уничтожать и предавать огню и мечу. И только грабёж покорившихся городов, оставлял жителей в живых под более щадящим управлением…»

Собрав несметные богатства, тартары вернулись в Леотунг с победой. И, поскольку советники правителя тартар посчитали расположение старых стен неудачным, он разрушил их и возвёл новые, оснастив их новейшим вооружением. Он провозгласил себя Императором Китая, хотя ничего китайского не взял – только женщин восточной части провинции Леотунг, мечтая захватить всё королевство. По этой причине на третий год своего правления он назвал себя китайским именем Theienmingus, что произошло в 1618 году…» (с.1-20)

Портрет вышеупомянутого правителя. Незамысловатая надпись под портретом гласит «Theinmingо. Король Тартар». Гравюра находится в Национальной библиотеке Австрии. Источник неизвестен.

Примечания.

*Павел Венецианский (Павел Венецианец), урождённый Паоло Николетти да Удине (Paolo Nicoletti da Udine) (1369-1429) – римский католический философ, теолог и метафизик из отшельников Ордена Святого Августина. В Падуанской школе был назван «третьим великим князем философов» (вслед за Аристотелем и Ибн-Синой).

**Ayton (Hayton of Corycus) – Хетум Патмич (1240-х-1310-е) – армянский государственный деятель и историк; автор сочинения «Цветник историй земель Востока», записанного по-старофранцузски и по-латински.

Интересен тот факт, что автор, опираясь на сообщения вышеупомянутых учёных, заявляет о завоевании Азии именно тартарами, причём уточняя – «древние западные тартары, упоминаемые под именами Катая и Манинджин». Ни о каких монголах речи не идёт.

*** Автор определённо называет жителей Катая и Манинджин тартарами, а также невдвусмысленно даёт понять, что Катай и Китай (Чина) – это два разных государства. Судя по прижизненному портрету правителя Тартарии, в этих государствах жили люди разных рас, в крайнем случае, правители были разных рас. В Катае – белая раса, в Китае (Чине) – жёлтая.

Интересный факт, что Катай на средневековых картах, например на карте Китая Джона Спида (John Speed), 1626 г. также назван царством Великого Хана (Cathaya, the chief Kingdome of the Great Cam). Напомним, что правители Китая назывались не ханами, а императорами.

В настоящее время название Катай применяется историками к северному Китаю, а Манджи (похожее на Манинджин), которое использовал Марко Поло в своей книге, применяется к Южному Китаю, что противоречит книге Мартиниуса, в которой он относит эти государства к тартарам. Более того, на средневековых картах, Манджи располагался дажё ещё севернее, чем Катай. Вполне возможно, что это территория современной Маньчжурии.

Так что и в этой мелочи мы имеем дело с путанницей и фальсификацией истории.

К сожалению, автор книги не написал ничего о 4-х тысячелетнем противостоянии тартар и китайцев, и даже нет намёка, откуда он это взял, ограничившись «древнейшим» временем 13 века. А эта информация представляет огромный нтерес. Ведь она означает, что, если конфлит двух сторон длился 4 тысячи лет, то возраст их цивилизаций, по крайней мере, не меньший. То есть, есть смысл говорить снова о, по крайней мере, 4-х тысячелетней истории белой расы на севере и востоке Евразии.

Заинтересовала нас и провинция древней Тартарии – Sumahania. Уж не оттуда ли родом пушкинская шамаханская царица? Сейчас сушествует несколько версий о её происхождении и месте жительства. Одни называют древнее Ширванское ханство, что находилось на территории современного Азербайджана. Другие склоняются к версии, что шамаханская царица – это Мария Темрюковна, вторая жена Ивана Грозного, дочь кабардинского князя Темрюка. В то время северокавказские властители назывались шамхалами. Возможно теперь появится ещё одна версия, что шемаханская царица родом из Тартарии, а именно из провинции Sumahania…

* * *

Не написал автор и о том, кто же захватил Китай в 1278 году. А личность-то должна быть ему известной, раз он занялся написанием истории Китая. В соответствии с официальной историей, это был внук Чингисхана, о котором Мартиниус тоже не говорит ни слова, Хубилай, который основал в Китае династию Юань, которая действительно правила там около 80 лет.

Продолжим, однако, читать книгу иезуита с надеждой найти стоящую информацию о тартарах вообще и об их ханах в частности.

«Тартары, захватив город, выпустили указ, что они никого не убьют, если побеждённые обрежут свои волосы и оденутся в тартарские одежды. Поскольку тартары (здесь я кое-что скажу об их нравах, поскольку предмет повествования даёт мне такую возможность) бреют и головы и бороды, оставляя только усы, которые достигают огромной длины. И в задней части головы они оставляют хохолок, который, будучи необычным образом заплетён и украшен металлическими украшениями, небрежно свисает вдоль спины. Они носят круглую низкую шапку, которая украшена по кругу дорогим мехом бобра или куницы шириной в три пальца и тщательно защищают виски, уши и лбы от холода и других погодных условий.

Та часть шапки, что находится над мехом, покрыта либо искусным красным шёлком, либо чёрным и пурпурным конским волосом, который они красят и носят причудливым образом. Так что эти части, искусно соединённые вместе, делают шапку как удобной, так и красивой.

Их одежда состоит из длинных платьев до самых пяток, но их рукава не такие широкие и длинные, как носят китайцы, но более похожи на те, что носят поляки и венгры, с той лишь разницей, что они придают краю рукава форму конского копыта. С их пояса с обеих сторон свисают два платка, которыми они вытирают лицо и руки. Кроме них на поясе висит нож для всех надобностей, два кошеля, в которых они хранят табак или подобного рода предметы. Слева они вешают скимитар (восточную саблю) эфесом назад, чтобы, когда дело дойдёт до сражения, они могли вытащить её правой рукой сзади, чтобы не придерживать ножны другой.

Они редко носят туфли и не используют шпоры к сапогам, которые они изготавливают из шёлка или аккуратно выделанных лошадиных шкур, но они часто используют светлые башмаки на деревянной подошве в три пальца высотой. При езде верхом они используют стремена, но их сёдла ниже и шире наших. Их лица миловидны и, в основном, широки, как у китайцев, кожа белая, но нос не такой широкий, а глаза не такие узкие, как у китайцев.

Они мало говорят и едут верхом задумавшись. Остальным своим поведением они похожи на тартар Европы, хотя они не настолько варварские. Они рады видеть незнакомцев. Им не присуща мрачность и раздражительность серьёзных китайцев и поэтому на первый взгляд они выглядят более человечными». (стр. 33-36)

«…Короля Тартарии Тиенминга (Thienmingus), [в 1627 г.] сменил его сын Тиензунг (Thienzungus), который изменил стиль правления его отца и, следуя благородным намерениям, начал править китайцами в обходительной и приятной манере, тем не менее, он долго не прожил. Хотя он послужил хорошим примером своему сыну для того, чтобы завоевать Китай вежливостью и человечностью, чем оружием». (стр. 41)

«…И с тех пор и до 1636 года результаты войн были разными, но в основном мы можем видеть, что тартары никогда не могли закрепиться на землях Китая, но их снова и снова оттуда выбивали. В этот самый год скончался король тартар Тиензунг. Трон унаследовал его сын Зунгтенс (Zungtens), отец того, кто сейчас правит в Китае, о ком мы и будем рассказывать.

Этот принц, перед тем как стать правителем, выказывал большую рассудительность по нескольким поводам, превосходя всех королей Тартарии в гуманности и любезности.

Поскольку, когда он был подростком, отец отослал его в Китай, где он жил инкогнито и учился китайским обычаям, вере и языку. И, когда время пришло стать ему императором Китая, он изменился и превзошёл всех своих предшественников. Поскольку он видел, что их слишком жёсткое и жестокое отношение к китайцам, было основной причиной препятствия их продвижения к цели покорения этой империи, которую он так жаждал получить как любовью, так и оружием

Он учтиво принимал и заботился о тех китайцах, кто к нему пришёл, обращаясь со всеми пленными с большой приязнью, и пригласил их либо добровольно подчиниться его правительству, либо идти туда, куда они пожелают. Слава о его гуманности разнеслась по всем краям, что побудило многих командующих и старших офицеров примкнуть к нему, с чьей помощью он стал императором этой обширной и процветающей страны.

Этот опыт показывает, что любовь и гуманизм быстрее завоёвывают людские сердца, побеждают и сохраняют королевства, чем оружие и жестокость завоевателей, которые теряют то, что подчинило оружие. Как только китайцы поняли, что король Тартарии предоставил им надёжное убежище, все недовольные королём Китая бросились под защиту тартар…

Видя столько гуманизма в тартарах и столь много жестокости у императора, они выбрали примкнуть к первым». (стр. 52-56)

«…Между тем император Xunchius, войдя в положенный возраст, и желающий воспроизвести августейших наследников, решил заключить столь долго ожидаемый брак с дочерью императора западных тартар. В этом тартары подражают европейскому обычаю, поскольку берут в жёны знатных по крови или происхождению. Однако китайские императоры, кажется, мало ценят благородство крови, но выбирают самых красивых, а также не отвергают человека низкого сословия, если он одарён красотой. Поэтому женой последнего императора Китая была дочь человека, который делал соломенную обувь…» (стр. 231-232)

Вот, в общем-то, и все сведения, которые удалось почерпнуть о тартарах и их правителях из 240 страниц текста. Не густо, скажем прямо. Более того, и имена тартарских ханов, которых автор постоянно называет королями, даны китайские, да ещё и в латинской транскрипции. Так что, к сожалению, реальных имён тартарских правителей, мы пока не узнали. А жаль. Также удивляет и то, что автор ни слова не упомянул ни о Великом хане, ни о Великой Тартарии.

Вообще по прочтению сего труда складывается впечатление, что о тартарах автор знал исчезающе мало. Да он и не скрывал этого и так прямо и писал. Другое дело, что товарищи иезуиты не теряли надежды познать всё ещё неокученную ими территорию, о чём автор также недвусмысленно заявляет после того как «король тартар» проявил милость по отношению к иезуиту по имени Альваро Семедо.

(Сегодня считается, что он нашёл несторианскую стеллу 8 века в столице Империи Тан Чанъане (ныне Сиань), что позволяет католикам претендовать на то, что христианство вон ещё когда было в Китае. Хотя есть версии, что эта стелла была подделана этим самым Семедо).

Дело в том, что его рядовые тартары слека помяли при взятии города. «Король тартар» освободил его, одарил деньгами, Библией и бревиарием (католическая богослужебная книга), а также домом для христианской церкви. И тут у второго иезуита, как говорится, в зобу дыханье спёрло от открывающихся перспектив принесения в жертву лунному культу ещё одной страны, которую так долго не могли покорить.

«Не только этот тартарин любит нас, христиан, но в какой-то мере все остальные тоже любят и, высоко ценят отцов церкви, и многие приняли нашу веру. Мы также не сомневаемся, что многие ещё последуют их примеру, если мы сможем войти в Тартарию, как мы сейчас планируем, где, без сомнения, можно будет совершить множество величайших дел для приведения этого народа к вере в Христа. Возможно, бог открыл дорогу тартарам на Китай для того, чтобы дать христианству возможность войти в Тартарию, которая до сего момента была неизвестна и недоступна…» (с. 194)

В общем-то, иного и не стоило ждать от папского легата. Он полностью следовал идеологии своей организации. Если почитать Библию, то Иегова частенько наказывал избранных им евреев руками соседних народов. Вот, и Мартиниус увидел практически то же самое в войнах тартар и китайцев.

«…Я упоминаю это здесь только для того, чтобы восхититься божественным провидением, которое развязало войну против Китая, когда они стали пренебрегать христианским миром и позволило, в то же самое время, этим тартарам пустить в Империю Китая корни так глубоко, что это впоследствие вылилось в уничтожение королевской семьи Taiminges вместе со всем королевством, когда они собирались уничтожить всё христианство. Но случилось то, что обычно случается, когда из-за этого преследования христианская религия выросла до такой высоты и величия, что церковь торжествует, чтобы видеть, что бог предоставляет сильную руку для помощи, обширное королевство Китая полностью уничтожено». (с. 22)

При этом, стоит отметить, что его красноречие о божественном провидении, которое как бы встало на защиту христианства и угробило целую империю руками соседнего народа, не мешает ему назвать некоторые другие причины, по которым тартары сумели завладеть Китаем. Это, прежде всего, бездарное управление империей – казнокрадство, грызня придворных за власть, взятки, очень высокие налоги, сильное наводнение и невиданный голод.

Тут же незамедлили появиться сильные шайки разбойников, промышлявшие грабежом и зверствами по всей стране, с которыми не смогли справиться регулярные китайские войска. Пришлось призвать тартар из-за Стены на помощь. Те пришли, разобрались с разбойниками, очистив несколько захваченных ими провинций, но уходить из страны отказались, а взяли её под свою опеку. Не сразу, но привинцию за провинцией забирали. Собственно эти войны и описывает иезуит Мартиниус.

При этом он отмечает, что на помощь тартарам Niuche и Niulham в завоевании Китая пришли «…также западные тартары, а также тартары из страны, которую называют Yupi, которая лежит ещё восточнее над Японией. Этих людей называют Yupi, потому что они делают свои нагрудные доспехи из рыбьей кожи, которая делалась неуязвимой. Более того, я видел многих, которые пришли из такой дали как река Волга, где тартары называются Алга тартарами, и я обнаружил, что они знают о Московии и о Польше, но они намного более варварские, чем восточные тартары…» (с. 102)

И всё же, несмотря на присутствие волжских тартар, из этой книги создаётся такое впечатление, что Великой Тартарии было мало дела до небольшой страны, окружённой стеной, и что Китай интересовал лишь несколько тартарских князей, живших непосредственно с ним на границе. Вот и набегали они раз за разом на богатого соседа. Так сказать, за зипунами ходили.

И этот сосед, несмотря на передовое по тем временам вооружение – мушкеты – частенько проигрывал сражения, вооружённым луком и стрелами тартарам, благодаря, как отмечает Мартиниус, «быстроте и смекалке тартар, в которых они превосходят все народы, и в которых они полагают своё основное искусство…»

* * *

Итак, из книги иезуита Мартино Мартини о правителях Тартарии, вернее её отдельных провинций, 17-го века, мы узнали совсем немного. В основном, их имена, да и то китаизированные и затем латинизированные – Тиенминг (Thienmingus), его сын Тиензунг (Thienzungus) и внук Зунгтенс (Zungtens). Второй взошёл на престол уже завоёванного Китая (Чайны или Сины) в 1627 году, третий – в 1636 году.

Эта информация «слегка» отличается от официальной – в это время по официальной версии на Китай нападали объединённые племена маньчжуров, а не тартар, и звали их предводителя Нурхаци, его сына Абахаем (далее Хуантайцзи), а внука – Фулинем, который стал править в 1636 году. Вообще с именами и названиями у традиционной истории очень запутанно, что неудивительно – чем больше всяких названий, тем непонятней, а значит, никто не сможет охватить картину целиком. Как раз то, что нужно тем, кто эту историю писал. Так и в этом случае.

Нам говорят, что маньчжурами завоевателей Китая переименовал их второй правитель Абахай, а раньше китайцы называли их чжурдженями или нюйчжэнями (китайская транскрипция маньчжурского слова «золотой»), а вообще-то они, по одной из гипотез, являлись носителями глазковской культуры бронзового века и предками тунгусо-манжуров, которые окитаились.

Вот, как всё запутано и запущено в официальной исторической науке, которая почему-то не хочет обращать внимание на слова очевидца тех событий – иезуита Мартино Мартини, прожившего в Китае почти 20 лет, который недвусмысленно называл завоевателей Китая тартарами.

Кроме того, он привёл прижизненный портрет тартарского правителя Китая по имени Тиенминг, и этот правитель, как видим, белый человек, а не монголоид, коими изображают всех «маньчжурских» правителей Китая.

Вполне возможно, что именно поэтому официальные историки так запутывают информацию о тех, кто жил к северу от китайской стены (на территории, обозначенной картографами как Китайская Тартария), что они были белыми людьми, в крайнем случае, их правители были.

Ранее мы приводили бюсты чжурчженских правителей, которые выставлены в китайском городе Харбине, в музее, который называется Музей Первой столицы Цзинь. Они также были белыми людьми.

 

Тартары в книге Афанасия Кирхера «Иллюстрированная энциклопедия Китая»

Белым человеком европеоидной внешности был и тартарский правитель Китая, изображённый в книге Афанасия Кирхера (Athanasius Kircher, 1602-1680), немецкого учёного-энциклопедиста и изобретателя, а также по совместительству иезуита, которая на русском языке называется «Иллюстрированная энциклопедия Китая», изданная в 1667 году в Амстердаме.

Не выглядят монголоидами и некоторые другие народы, проживавшие на территории Китайской Тартарии и Тибета. Книга Кирхера была написана на латинском языке и называлась China monumentis: qua sacris qua profanis, nec non variis naturae & artis spectaculis, aliarumque rerum memorabilium argumentis illustrata.

В ней он скомпиллировал всевозможные сведения по географии, флоре и фауне Китая, а также его (и не только) религии и истории, используя информацию от иезуитов, посещавших Китай и Центральную Азию – Михала Бойма, Альваро Семедо, Мартино Мартини и Йоханна Грюбера.

На первой приведённой нами иллюстрации из Кирхеровской «Иллюстрированной энциклопедии Китая» изображён, как видно из надписи, Верховный правитель Сино-Тартарской Империи (Imprerii Sino-Tartarici Supremus Monarcha).

Однако Кирхер не указал имени этого правителя, что довольно странно, поскольку в Части II, Главе 10 «Исправление китайского календаря и польза, которую это действо принесло», мы видим, что гравюра, изображающая Адама Шалля (Adam Schall (1592-1666)), немецкого монаха-иезуита, астронома, впоследствии ставшего советником тартарского императора Китая, подписана: «О. Адам Шалль, немец, мандарин первого ранга». Мало того, и в тексте нет имени тартарского правителя Китая, но описываются вещи, по нашему мнению, второстепенные. (Здесь и далее перевод с английского Е. Любимовой)

«Здесь, я думаю, будет уместным привести изображение Адама Шолля, который одет как мандарин департамента астрономии, и китайско-татарского Короля. Читатель сможет увидеть различия в двух типах платья. Королевское платье украшено драконами, перьями птиц и многими бесценными драгоценными камнями и жемчугом. Такая манера одеваться вселяет и страх, и почитание у его подданых.

Те [подданые], которых допускают в присутствии короля, стоят перед троном с руками по швам, так как тартары считают неправильным смотреть на Его Величество или двигать руками или ногами, что было бы оскорблением. Они стоят как статуи, чтобы не вызвать его гнева, пропустив обычную церемонию. Они стоят неподвижно и не поднимают глаз от пола. И при этом никто не смеет носить платье, не предписанное его рангом и королевским расположением.

Стиль их костюма отличается от стиля королевского платья и платьев других ведомств. Так, на рисунке вы видите отца Адама Шолля с изображением журавля спереди его платья, которое он носит в королевском дворе. Так как он считает, приближаться к королю пешком не является приличным, его несут на портшезе, который располагается на плечах колаи [colai – самая высшая знать Китая] и мандаринов». (Часть II. Гл. 9 «Исправление китайского календаря и польза, произшедшая от этого» стр. 100. Перевод английской версии энциклопедии.)

А, ведь, Кирхер читал «Тартарские войны» Мартина Мартино, что и отметил в своей энциклопедии, который называл первых трёх тартарских правителей Китая. Поэтому не совсем понятно, почему Кирхер не написал имени тартарского правителя Китая. Даже, если это был четвёртый правитель, имени которого Мартини также не назвал, «О. Адам Шалль» вполне мог бы его назвать, раз уж он был его придворным.

Возможно, как представитель христианской церкви, Кирхер просто следовал библейским исТОРическим канонам. Ведь в Библии таже не называлось ни одного имени фараонов, все они были просто «фараоны», зато имена повивальных бабок и проститутки, предавшей свой народ в пользу иудеев, любовно сохранены. Так и тартарский правитель, похоже, был таким же «фараоном» для Кирхера – фоном, на котором действовали иезуиты в Китае.

Имя у тартарского императора Китая в исторических европейских источниках появилось через 23 года. На гравюре Жана-Баптиста Нолина (Jean-Baptiste Nolin (1657-1725)), известного французского гравёра, изображающего того же человека, в 1690 году появляется следующая надпись:

«Камхи (Kam Hi), сын Чин-чи (Chien-chi) императора восточных тартар, который стал абсолютным повелителем Китая в 1644 г. Он наследовал две империи своего отца, будучи только восьми лет от роду. Он очень хорошо знает математику, которой его обучил отец Фердинанд Вербист (Ferdinand Verbiest), иезуит, преемник отца Адама Сехаля (Adam Sehale) в качестве преподавателя математики.

Принц совершил две поездки в Тартарию, и он управляет этими двумя государствами c большой осторожностью и исключительно миром. Ему тридцать три года. При его дворе находятся многочисленные иезуиты, которым он позволяет проповедовать Евангелие. Он собственноручно удостаивает их церкви множеством почётных званий. Париж, у Нолина, ул. Св. Жака, пл. Побед».

Официальная версия истории прозывает этого правителя Каньси и относит к манчьжурам. Он единственный из четырёх первых тартарских правителей Китая, который удостоился чести быть помещённым в Энциклопедию Кирхера по причине, как видно из надписи, более чем благосклонного расположения к христианской церкви.

На остальных иллюстрациях изображены: I. Лама тартарских калмыков. II. Тартарский калмык. III. Тартарская калмычка. IV. Молитвенное колесо. A. Юрта тартарских калмыков; V. Изображение усопшего правителя Тангута, который почитается как бог. VI. Изображение бога-правителя Тангута. XXII – Северный тартарин. XXVI и XXVII – Национальная одежда королевства Непал (Кирхер пишет Necbal); VII. Тартарская женщина спереди. VIII – Сзади.

Примечательна одна деталь национальной одежды тартарской женщины – накосник – украшение, крепившееся на конец косы, который был отличительной деталью русского народного женского костюма.

Также невозможно не заметить европеоидную внешность жителей Непала и Тибета, в крайней случае, элиты и религиозных деятелей этих стран. Вот, например, как изображали Далай Ламу того времени. Подпись на гравюре гласит: «XIX Изображение Великого Ламы или Вечного Отца. XX Изображение Хана, усопшего короля Тангута, которому воздаются божественные почести».

Изображение Ламы на гравюре из энциклопедии Кирхера принадлежит пятому Далай Ламе (тогда ещё живому) по имени Лобсанг Гьяцо (Lozang Gyatso (1617-1682)). Его лично видел Иоганн Грюбер (1623-1680), австрийский иезуитский миссионер, картограф и исследователь, в Лхасе во дворце Далай Ламы в 1661 году.

Имя почившего хана, удостоенного божественных почестей – Гуши-хан (Gushi Khan (1582-1654)). Он действительно оставил глубокий след в истории Центральной Азии, объединив Тибет и сделав его теократическим государством во главе с Далай Ламой, который стал обладать верховной светской и религиозной властью. И был он белым человеком с европеоидной внешностью. Угадайте с трёх раз, как их обоих изображают сейчас...

* * *

Конечно, сегодня сложно поверить, что на территории Тибета, Непала и государства Тангут, просуществовавшего с 1038 по 1227 гг., жили белые люди. Картина мира получается очень уж отличная от привычной нам, вложенной в голову с детства, а именно: не так уж и давно, каких-то 700 лет назад на землях, которые сейчас занимают люди жёлтой расы, жили белые люди. Они исповедывали свои религии, поклонялись своим богам, строили и развивали свои государства.

А потом что-то случилось и их там не стало, а вместо них пришли другие и, как водится, приписали себе или им посоветовали приписать все заслуги предыдущих хозяев своей расе. Сегодня некоторые исследователи не готовы принять такую картину мира и вменяют средневековым европейским гравёрам неумение изображать людей других рас, мол, поэтому они и рисуют белых людей «там, где их не должно быть».

Увы скептикам. Европейцы прекрасно были осведомлены, как выглядят люди разных рас. Возьмём, к примеру, иллюстрации из той же Энциклопедии Кирхера на стр. 128 и 129. На первой изображена китайская верховная богиня. Надпись гласит «Ипостась Пуссы, китайской Кибелы или Исиды. Священные письмена, которые они позаимствовали у брахманов и которые выражают главные свойства божества».

На другой иллюстрации изображены основные китайские божества. Как видим, все они изображены как представители жёлтой расы, в отличие от иллюстраций, на которых изображены китайские (или катайские – автор всё норовит доказать в своей Энциклопедии, что Катай – это и есть Китай (Чина), а это, как говорится, две большие разницы) знатные дамы и женщины из Тангута и Непала.

Кстати сказать, Афанасий Кирхер в своей Энциклопедии утверждал, что в Китай все эти суеверия, как называл религию аборигенов истинный иезуит Кирхер, принесли индийские брахманы, взяв их из Египта. Кроме Китая они принесли их в Персию, Индию, Японию и на Дальний восток.

Ну, теперь понятно, кто автор байки о всемогущих египетских жрецах. Вон, ещё когда всё началось. Аргументы, в поддержку этой теории, Кирхер выдвигает следующие. Во-первых, китайские боги практически копируют египетские идолы. Во-вторых, до времён Кирхера в Китае можно было обнаружить храмы, посвящённые Марсу, Венере, Фортуне, ореадам (горным нимфам) и другим богам греков и египтян.

Интересно, что Вакха, Венеру, Геркулеса и Асклепия – богов, которые мы привыкли относить к греческим, Кирхер называет египетскими. Либо мы чего-то не знаем, либо «немецкий Леонардо» Кирхер путался в языческих богах.

В-третьих, китайские иероглифы похожи на египетские. В-четвёртых, в Китае, как и в Египте есть пирамиды. Да, оказывается, даже в 17 веке знали о китайских пирамидах, а потом «забыли» и вспомнили только в середине 20 века. Причём, Кирхер пишет, что китайцы настолько почитали свои пирамиды, что никто не мог приблизиться к ним, не выполнив определённые церемонии. Так что, китайцы заимствовали пирамиды у египтян, персов и других народов, которые почитали камень или скалу вместо бога, утверждает Кирхер.

Вывод, который он делает, проведя своеобразный сравнительный анализ античных религий, таков: египетско-греческий пантеон перехал в Китай. Кстати говоря, Кирхер также уверяет своего читателя, что и христианство в Китай пришло из Египта, вернее из региона Египет-Греция-Сирия-Халдея. Хотя здесь иезуит не слукавил – культ Осириса (иначе лунный культ или культ смерти), который в настоящее время паразиты трансформировали в христианство, действительно имел африканско-египетские корни. Он предназначался для аборигенного (чёрного) населения Египта, в то время как белая египетская аристократия исповедовала культ Солнца – культ бога Ра, но об этом Кирхер не собирался писать, даже если и знал, поскольку очень сильно интересовался первым.

Считается, что Кирхер был учёным-энциклопедистом, полиглотом (знал 18 языков) и великолепным изобретателем. Среди его изобретений находятся шифровальный аппарат, способный шифровать и декодировать сообщения на пяти языках, магнитные часы, калькулятор, аппарат для геодезических расчётов, прототип телескопа и микроскопа. Он также описал аккустический усилитель и высказал идею создания цветомузыкальных инструментов.

Он же считается первым дешифровщиком египетских иегоглифов, которые, по его мнению, являются остатками знаний, которые бог открыл людям до потопа, и считался самым признанным авторитетом в этом деле вплоть до 1822 года, когда Шампольону удалось продвинуться дальше. Египет же, по мнению Кихера, был колыбелью всех знаний. Об этом он написал многотомный трактат «Эдип Египетский» (Oedipus Aegyptiacus), изданный в 1652 г., в две тысячи страниц, потратив на него двадцать лет.

Несмотря на такой солидный послужной список и славу человека широчайших познаний и увлечений, который страстно стремился всё систематезировать и найти связь между очень разными вещами и понятиями, аргументы Кирхера относительно связи религий Египта и Китая для нас, современных людей, как-то не выглядят убедительными.

Все его рассуждения больше всего похожи на профанирование реальной информации и увод от неё читателя в сторону сомнительных теорий. Хотя, может быть, именно поэтому его и сделали таким популярным и всячески продвигаемым и рекламируемым.

Всё-таки Ночь Сварога тогда перевалила за середину, т.е. паразиты в Европе уже вошли в силу и успешно зачистили там всё от даже намёков на какую-то реальную информацию, а Асгард Ирийский, энергетически «державший» огромную империю белых людей на практически всём континенте Евразии, был уже почти 150 лет как уничтожен. Так что, да, можно было уже фантазировать от души.

Кроме того, Кирхер в культуро- и религиоведческих вопросах опирался не только и не столько на христианские постулаты, но в основном на их источник – иудейскую Каббалу, стремясь создать Каббалу христианскую.

Так он адаптирует для христиан дерево Сефирот, да и глаз в треугольнике, освящённый «божественным» светом, появляется пратически во всех его работах. Например, в труде о звуке и музыке «Musurgia universalis» (1650 г.), в которой он разработал «теорию аффекта» – о воздействии музыки на эмоции и психику человека и как можно вызвать определённые эмоциональные состояни с её помощью. Да, звуковое оружие – это совсем не изобретение 20 века. Иезуиты вон ещё когда начали искать способы влияния и, естественно, уничтожения людей, скажем так, нематериальными средствами.

Так что, в Энциклопедии Китая Кирхера можно много всего найти – от сравнения брахманских писмен с китайскими иероглифами и некоторых сведений об империи Великих Моголов, до подробного описания распространения христианства в Евразии.

Однако, к сожалению, что-либо стоящее о Великой Тартарии у Кирхера мы не найдём. Во-первых, из-за его, скажем так, специфического направления мышления в сторону, указанную паразитами. Во-вторых, несмотря на падение Асгарда, в Тартарию чужакам всё ещё попасть было проблематично. Им дозволялось ошиваться по её окраинам – Катаям, Персиям и Индиям, но внутрь их не пускали. Это потом уже, после т.н. «восстания Пугачёва», старая империя была разодрана по кускам и на картах, наконец-то появилось западное побережье Северной Америки.

В-третьих, даже если Кирхер что-либо и знал эдакое о Тартарии, он намеренно бы это не только не анализировал, но и вообще не упоминал бы. Так, например, обильно цитируя Марко Поло, а надо сказать, что, касаемо различных сведений о странах, Кирхер пользовался информацией путешественников, которые действительно там были, т.е. Энциклопедия Кирхера в этом плане является чисто компиллятивным трудом, он сознательно не обращает внимание на некоторые достаточно интересные вещи.

Почитаем Марко Поло сами, его «Книгу чудес света», главу LXXX-Б «Как великий хан, одержав победу, вернулся в Камбалу, как он почитал празднества, христиан, иудеев, магометан и идолопоклонников и почему он не стал христианином».

«…Как, вы хотите, – сказал он, – чтобы я стал христианином? Вы видите, христиане здешние – невежды, ничего не делают и ничего не могут сделать, а язычники делают всё, что пожелают; сижу я за столом, и чаши подступают полные вина и других напитков ко мне из средины покоя сами собою, и никто к ним не притрагивался, и я пью из них. Дурную погоду они прогоняют куда захотят, творят много чудес, о чём они пожелают.

Если я обращусь к Христовой вере и стану христианином, тогда мои бароны и другие люди, не обращённые в христианство, скажут мне, зачем я крестился и принял веру Христа? Какое могущество и какие чудеса Христа видел я? Язычники говорят: всё, что они творят, то делается их святостью и могуществом идолов. Не сумею я им ответить, и они укрепятся в своем заблуждении.

Эти язычники, творящие чудеса своим знанием и искусством, легко могут меня умертвить. Вы идите к папе, попросите его от меня прислать сюда сто человек, сведущих в вашем законе, которые могли бы перед лицом язычников осудить их деяния, и сказали бы им, что и сами умеют и могут делать то же, но не хотят, потому что свершается это с помощью дьявола и злых духов, и довели бы их до того, что язычники не могли бы творить чудес в их присутствии.

Когда я это увижу, обличу язычников и их закон, и приму крещение; если же я крещусь, все мои князья и старшины крестятся, примут крещение и их подвластные; и христиан будет здесь больше, нежели в ваших местах…»

О том, что при дворе Хубилая «баловались» бытовой магией, управляли погодой и творили «много чудес», Кирхер не проронил ни одного слова и не потому, что это было ему не интересно, как оккультисту и каббалисту, скорее напротив, зато он постарался найти у Марко Поло и поцитировать какие-то вещи, показывающие примитивность тартар, вроде нижеследующих.

«…Тартары повторяют ту же самую ошибку. По словам Марко Поло «Они поклоняются ложному богу по имени Натагай (Natagai). Они думают, что он бог земли, и пытаются успокоить его стадами рогатого скота. Они очень почитают это божество и не нашлось бы никого, у кого отсутствует его изображение в доме. Так как они полагают, что у Нагатая есть жена и дети, они даже помещают рядом с его статуей небольшие изображения его жены и детей. Они помещают его жену слева от него и детей перед ним. Они оказывают этим идолам большое почтение, особенно во время еды. Перед едой они намазывают губы изображений жиром готового мяса. Они помещают часть еды за порогом дома и полагают, что бог её ест…» (стр. 135)

Кирхер, естетвенно, не потрудился уточнить, что в Тартарии жили разные народы, верящие в разных богов. В том числе верили в разных богов и народы, которых европейцы скопом называют тартарами, но он приписал веру в вышеуказанного бога всем им. Такой, вот, небольшой штришок фальсификации истории.

Вот, ещё один пример, тонкой фальсификации информации, которую использует Кирхер: «Один момент, достойный восхищения в Китайской империи и являющийся уникальным, это тот, что вся тартарско-китайская империя столь огромна с юга на север, что в ней находятся и тропики, и холодные и ледяные северные зоны. Она начинается на 18 градусе и идёт прямо через умеренный пояс к замёршему Татарскому морю [Северный Ледовитый океан. – Е.Л], которое находится на 70 градусе. Это пространство покрывает тридцать два (!) градуса, по пятнадцать лиг в одном [градусе], что равняется 780 астрономическим милям или 3,120 итальянским лигам, по шестьдесят в одном градусе…» (стр. 159).

Несмотря на то, что Китай (вернее, Чину) завоевали тартары, он всё равно пытается настаивать на названии «Китайская империя», в крайнем случае, тартаро-китайская, но никак не Тартарская. Хотя иногда у и него проскальзывают реальные обычаи наших предков, например, предание огню умершего человека:

«Этот тот же самый обычай был очень распространён среди тартар, как мы читаем у Марко Поло. Когда император умирал, они предавали королевский труп огню, наряду со всеми теми, кто любил короля, кто имел обязательства из-за оказанного покровительства, или кто надеялся заработать право продолжить искренне служить их господину в следующей жизни, как в этой. Часто случалось, что около 30 000 мужчин были настолько безумны, что погибали вместе с королём на его похоронах…» (стр. 140).

* * *

Примечателен тот факт, что и здесь Кирхер допустил искажения информации. По какой причине, можно только догадываться. Но, поскольку приверженец глаза в треугольнике книгу Марко Поло читал, а, значит, прекрасно был осведомлён, о чём последний писал, мы всё-таки склоняемся к мысли о намеренной дезинформации, фальсификации истории и постепенного вылепливания из тех, кто жил на огромной территории, пока ещё неподконтрольной паразитам, образа кровожадных монстров с «безумными» обычаями.

В общем-то, для христианской церкви все обычаи и магические практики, которые она сама не использует, являются безумными, противными их богу и пр., и в силу этого, подлежат искоренению, как и народы их практикующие, буде они не примут «свет истииной религии». Уничтожение шло, в том числе, и информационным способом.

Стоит хотя бы взглянуть на то, как некоторые из европейских энциклопедистов изображали тартар, и сразу будет виден, как их уровень информированности и адекватности, так и градус лжи, которую паразиты использовали в своей информационной войне против землян.

Существует немалое количество гравюр, которые изображают монстра-тартарина с лошадиной шеей и практитчески такой же головой, одну из которых также прислали Кирхеру в 1664 году. Некоторые западные, гм, энциклопедисты для придания достоверности этой гнусности даже делились с читателями «правдивой» информацией.

Вот, например, одна такая гравюра хранится в Британском музее. Надпись на ней гласит: «Прижизненный портрет чудовищного тартарина, сделанный в Венгрии, февраль 1664 г. Этот тартарин, взятый в плен графом Сирини (count Sereni), существо невероятной силы и храбрости, который после того, как истратил все свои стрелы в сражении против христиан, был взят живым в плен, где и продолжает находиться в тех же краях».

(Что самое интересное, даже в таком виде черты лица тартарина совсем не монголоидные, а ведь, это, как утверждается, прижизненный портрет, сделанный, как вы понимаете, с натуры). Весьма любопытно, что же делали тартары в Венгрии в 17 веке. Историки нам говорят, что они там жили, Венгрия была подданной Османской империи, которая в то время воевала по всей Европе, тем более удивительно, что монстром изобразили не осман, а тартар.

Но вернёмся к Кирхеру и Марко Поло. Последний действительно пишет в своей «Книге о разнообразии мира» об обычае сжигать трупы на территории Великой Тартарии, не на всей её территории, но во многих местах, которые Поло старательно перечислил. Ведь он много где побывал, фактически состоя на шпионской службе у хана Хубилая.

О последнем факте пишется в книге прямым текстом: «Как увидел великий хан, что Марко отовсюду несёт ему вестей, зачем посылается, то делает хорошо, все важные поручения в далёкие страны стал он давать Марко; а Марко исполнял поручения отменно хорошо и умел рассказывать много новостей да о многих диковинах». (Пролог. Глава XVII. Как Марко вернулся из посольства и докладывает великому хану).

Кстати сказать, Поло везде называет тартарского правителя великим ханом, чего не делает Кирхер, называя тартарских правителей на свой манер – то королями, то императорами. То ли это обычная европейская спесь, то ли снова махонький элемент информационной войны – потихоньку убирать из оборота реальное название правителей огромной восточной державы.

Однако, вернёмся к вопросу о кремации в Великой Тартарии. Марко Поло подробно перечисляет, где это происходит и каким образом. Например, в Тангуте (Книга Первая. Глава LVIII), при описании столицы великого хана Камбалу (Книга Вторая. Глава XCV), при описании области Толоман (Книга Вторая. Глава CXXIX), катайских городов Качиан-фу (Глава CXXXI), Чинанглу (Глава CXXXII), Кундинфу (Глава CXXXIV), Пингуи (Глава CXXXVII), Чингуи (Глава CXXXVIII), городов области Манги – Паншин (Глава CXLI), Нангхин (Глава CXLV), Саинфу (Глава CXLVI), Кинсаи (Глава CLII), Танпиги (Глава CLIV) и области Маабар или Великая Индия, кторая находилась на западе от Цейлона (Книга Третья. Глава CLXXIV). И именно в последней провинции Великой Тартарии вместе с правителем самосжигались его приближённые, как и выполнялся ритуал сати – самосожжение жены на погребальном костре мужа.

А вот о великих ханах ничего такого Марко Поло не говорил. Не кремировали они своих правителей и тем более 30 000 мужчин не шли на смерть со своим правителем. Хотя эта цифра встречается в тексте «Книги» Поло, но употребляется она совсем по другиму поводу – количество стражи в одном из городов области Манги, количество воинов великого хана, попавшие на остров, да столько же девственниц, которые попытались вернуть будущего Будду к мирской жизни. Так что Кихер тут «слегка» всё переврал, тем более, что Марко Поло недвусмысленно описывает, каким образом хоронили великих ханов.

«…Всех великих государей, потомков Чингисхана, знайте, хоронят в большой горе Алтай; и где бы ни помер великий государь татар, хотя бы за сто дней пути от той горы, его привозят туда хоронить. И вот ещё какая диковина: когда тела великих ханов несут к той горе, всякого, кого повстречают, дней за сорок, побольше или поменьше, убивают мечом провожатые при теле да приговаривают: «Иди на тот свет служить нашему государю!» Они воистину верят, что убитый пойдёт на тот свет служить их государю. С конями они делают то же самое. Когда государь умирает, всех его лучших лошадей они убивают на тот конец, чтобы были они у него на том свете. Когда умер Монгу-хан, так знайте, более двадцати тысяч человек, встреченных по дороге, где несли его тело хоронить, было побито…» (Книга Первая. Глава LXIX. Здесь говорится о ханах, что царствовали после Чингисхана).

Так что, совсем другая была традиция у тартар в отношении захоронения своих ханов – не сжигать своих великих ханов, дабы их сущность быстрее освободилась от физического тела, но напротив хоронили их в горах (курганах), чтобы сущность была как можно дольше привязана к телу, чтобы «присматривать» за своим народом.

Кстати сказать, на некоторых средневековых картах Тартарии даже отмечено место захоронения тартарских правителей и даже можно рассмотреть форму этих захоронений – пирамиды.

Наример, на карте Тартарии Йодокуса Хондиуса (Jodocus Hondius, 1563-1612), фламандского гравёра, мы видим надпись на латыни «Mons Alchai in quo Regum tartarie Sepulchra sunt», что обычно переводят как «горы Алтая, в которых находится усыпальницы тартарских правителей».

Как видим, в соответствии с картой, это место находится на севере, сравнительно близко к Северному Ледовитому океану (или Тартарскому морю у Хондиуса), но тогда получается, что Алтай находился совсем не там, где он находится в настоящее время. И это неудивительно – географические названия, благодаря усилиям фальсификаторов истории, могли «гулять» на значительные расстояния.

Хотя непонятно почему Alchai переводят как Алтай, ведь, согласно правилам латинской фонетики, буквосочетание ch передаёт звук х или иногда к. Так что горы, где находятся усыпальницы тартарских правителей, называются Алхай или Алкай и к современному Алтаю, который находится за тысячи километров от них на юг, в Южной Сибири и Центральной Азии, не имеют никакого отношения.

Интересен и тот факт, что в настоящее время на предполагаемом месте тартарских усыпальниц исследователи нашли каменные гряды, очень похожие на рукотворные разрушенные остатки то ли стены, то ли крепости.

Вернёмся, однако, к Энциклопедии Китая Кирхера. Примечателен в ней и тот факт, что в ней автор предметно разбирает индийские письмена, подробнейшим образом переводит и разбирает письмена на древнем христианском монументе, найденном в Китае в 17 веке, приводит куски на иврите и арабском, но ничего похожего, даже в минимальном объёме, он не делает для того, чтобы читатель поимел хотя бы приблизительное представление о тартарском языке.

Знал ли Кихер что-нибудь о тартарском языке? Знал. Марко Поло писал, что он научился тартарскому языку и письменам, именно во множественном числе, поскольку он пишет о том, что у тартар было четыре азбуки. (Пролог. Глава XVI. Как великий хан посылает Марко своим послом).

Поздние комментаторы книги Марко Поло затрудняются ответить на вопрос, какие эти были азбуки, ведь сам Поло ничего не сказал по этому поводу. Поэтому они предполагают, что это были китайские, уйгурские, арабские и тибетские письмена, то есть принадлежашие жёлтой расе.

И ни один из комментаторов даже не соизволил в этом усомниться и рассмотреть, как вариант, письмена белой расы, коих тоже было четыре – по количеству родов, которые колонизировали Землю – харийцев, дарийцев, святорусов и расенов – харийская Каруна, дарийские Тьраги, святорусская Буковица и расенская Молвица, от которых и пошли все мировые алфавиты.

От харийской Каруны пошёл санскирт, от дарийских тьрагов – иероглифическое письмо; в том числе и ранние дореформенные, китайские; от расенских молвиц – этрусские (сами они называли себя расена) письмена, которые легли в основу древнефиникийского алфавита, на базе которого было создано греческое письмо и латынь; от святорусских буквиц пошли слявянские письмена, т.н. пракириллица, полуруническое письмо, коим написана Велесова книга.

То же самое случилось и с так называемой «Картой создателя». В июле 1999 года, профессор Башкирского государственного университета А.Н. Чувыров обнаружил в деревне Чандар каменную рельефную карту, как выяснилось позже, южно-уральского района, на которой обнаружили надписи, сделанные на неизвестном иероглифо-слоговом языке.

«Учёные» поспешили отнести происхождение этого языка к китайскому, что в дальнейшем не подтвердилось, да и фарфор, нанесённый на эту плиту, равно как и метод его нанесения китайцам был неизвестен. Не говоря о том, что те же китайцы не обладали технологиями аэрокосмической съёмки, позволяющими составить объёмную карту планеты, частью которой и являлась эта плита; такие технологии нам не были недоступны, как тогда, так и сейчас. Зато эти технологии были доступны высокоразвитой цивилизации народов белой расы.

* * *

Вернёмся к «Энциклопедии Китая» Кирхера и почитаем, что он ещё нам скажет о тартарских ханах, цитируя другие источники. Например, сведения из книги «Цветник историй земель Востока» армянского историка Хетума Патмича, имя которого произносили и как Хайтон или Гайтон (середина 1240-х – 1310-е).

«Ортодоксальная вера продержалась дольше всего в Восточной Тартарии, то угасая, то возрождаясь вплоть до 1253 года н.э. В это время Хайтон Армянин (Haython the Armenian), который был братом короля Армении и, таким образом, благородного происхождения, пишет, что по понуждению божественной мысли они пошли к великому хану, предводителю тартар для того, чтобы лично просить о помощи, так как вторжения турков в Армению выносить более было невозможно.

Этот хан, которого Марко Поло называл Кублай (Cublai), был шестым преемником Чингизхана, первого тартарского короля. Он управлял Тартарией и Китаем. Хайтон пошёл, чтобы испросить союза против мусульман и использовать благосклонность и расположение того влиятельного правителя, чтобы установить христианское государство мирным путём.

Он отправился по извилистым дорогам до Альмалеха (Almalech), то есть Камбалу (Cambalu) или королевского двора великого хана. Великий хан, Кублай, узнал о его приезде с огромным удовольствием и принял его с самыми великими почестями и благосклонностью. Он одарил его прекрасными подарками и приказал, чтобы сатрапы последовали его примеру и сделали то же самое.

Таким образом, Хайтон предавался отдыху в течение нескольких недель от трудностей его путешествия, затем пошёл на приём к императору рассказал ему о причинах, побудивших его к столь долгому путешествию.

Император отдал должное справедливости его просьбы и был удивлён, что персона королевской крови подвергает себя стольким трудам и такому количеству опасностей в путешествии, чтобы принести мир в своё королевство и пользу христианскому миру. Он обещал, что в своём милосердии он не оставит без внимания ни одной просьбы.

Хайтон, получив такое выгодное обещание, представил прошение, у которого было семь пунктов.

Первым пунктом шло принятие великим ханом христианства.

Второй – заключение постоянного договора о мире и дружбе между христианами и тартарами.

Третий – во всех королевствах, подчиняющимся тартарам, христиане и их церкви будут избавлены от любого преследования, а духовенство и прихожане получили бы неприкосновенность.

Четвёртый – поднять свою армию и отобрать святую могилу Христа Спасителя в Иерусалиме у турецкой тирании, а Святую землю, теперь занятую мусульманами, отдать христианам.

Пятый – объединить свои силы с их, чтобы истребить халифа в Балдаха (Baldach) (Багдада).

Шестой – он предоставляет грамоту, которая позволяла бы ему просить о непосредственной помощи тартар, граничащих с Арменией.

Седьмой – привилегии и юрисдикция Армении, которая была завоевана мусульманами, но затем была у них отобрана королями, зависимыми от великого хана, вернутся ему, королю Армении.

Когда великий хан услышал эти запросы короля, он немедленно собрал совет старейшин, и в присутствии их всех ответил королю следующим образом:

«Так как король Армении приехал издалека в нашу империю, не по принуждению, но добровольно, император должен, по крайней мере, позволить выразить подобные честные просьбы и ответить на его молитвы в любом случае. Поэтому мы принимаем ваши молитвы, и мы позаботимся, чтобы оветить на все с божьей помощью.

Во-первых, я, император и правитель тартар, окрещусь, буду придерживаться христианской веры и буду советовать всем моим подданным делать аналогично, но без принуждения так поступать. По второму вопросу мы отвечаем, намереваемся и приказываем, чтобы постоянный и нерушимый мир был установлен между христианами и тартарами.

Мы также желаем, чтобы все христианские церкви и священнослужители любого состояния, религиозного или светского, обладали свободой во всех провинциях нашей империи, и что никому не разрешается беспокоить их ни в коем случае. Что касается Святой земли, мы посетили бы её лично, по возможности, так выражая наше почтение Господу Иисусу Христу, но из-за наших многих обязанностей в этих королевствах, мы приказываем, чтобы наш брат Хэолон (Haolon) (Хулагу (1256-1260)) исполнил наши приказы в этом отношении. Он должен вырвать Иерусалим и всю Святую землю из рук язычников и вернуть её христианам.

Что касается халифа Балдаха, мы приказываем Бейдуму (Baydum), капитану тартар, турок и всех остальных в сопредельных областях, захватить всех и разрушить столицу калифа, так как он наш враг. Мы также хотим исполнить желание армянского короля по поводу тартарской защиты, и мы с удовольствием подтверждаем это.

Наконец, относительно земель, взятых от сарацин и теперь занятых тартарами, мы приказываем, чтобы они вернулись армянам, как король просил. Мы приказываем, чтобы наш брат Хэолон возвратил все эти земли немедленно, и кроме того мы желаем и приказываем, чтобы лагеря(?) в наших других землях были отданы королю, чтобы увеличить и защитить его королевство».

Это рассказ Хайтона Армянина, брата короля, который сопровождал короля в его поездке к великому хану. Хайтон, своей замечательной верой и постоянной искренностью, получил ответ на каждую просьбу, с которой он обратился к великому хану, поскольку армянский историк говорит в главе двадцать четыре своего труда, что короля немедленно окрестили.

После получения наставлений в христианской вере он был крещён наряду с его домашними, главными мужчинами его двора и другими, определённым епископальным советником армян. Цели поездки были достигнуты, и молитвам короля Армении ответили. Когда он вернулся домой, король Армении присоединился к Хэолону, теперь его брату, и занял целое королевство Персия, не встречая сопротивления.

Халиф был осаждён в городе Балдах, и город с его неисчислимым богатством был разграблен. Халиф, который является главой мусульманской секты, был побеждён из-за его жадности, он оставлял себе деньги, предназначенные для армии. Они закрыли его в башне с его золотом, серебром, и драгоценными камнями, чтобы он попробовал получить от них пищу. Он умер от голода и жажды, не получив никакой еды или питья.

Завоеватели обратились к нему с такими словами: «Если бы ты так стойко не спасал эти сокровища, ты, возможно, спас бы себя и своё королевство. Теперь наслаждайся своим сокровищем! Съешь и выпей его, ты же так им наслаждаешься!» Так он умер от голода, лёжа на груде сокровищ.

Тогда они повернули армию против земли турок и завоевали всё.

После осады в течение девяти дней они завоевали Алеппо (Halepum), очень сильный, большой и богатый город. Тогда они осадили Дамаск с равной храбростью и разграбили его. Наконец им достаточно повезло завоевать всю Святую землю до египетской пустыни.

Во всех этих захваченных королевствах их единственным беспокойством было то, что все бежавшие христиане и их церкви должны вернуться к их прежней славе, а разрушенные были восстановлены за их счёт.

В этом отношении на него сильно повлияла его жена по имени Дукоскэрон, которая была потомком одного из трёх королей, которые пришли, ведомые звездой, чтобы предложить подарки младенцу Иисусу. Она была так наполнена христианством и рвением и желанием распространения веры, что она сделала всё возможное, чтобы истребить нечестивую секту мусульман и возвратить для христиан Палестину и святую гробницу Христа.

Хэолон также распорядился, чтобы христианский закон начал свободно распространяться на ближайших территориях Тартарии, в Армении, Колхиде, Турции, Вавилонии, Сирии и Палестине. Были обращены многие неверные. В Тартарии более всех следовали примеру великого хана, и люди обращались в христианство даже на таких дальних рубежах, как на границах Катая…» (стр. 85-86)

Даже если не обращать внимания на спесивый тон «просвещённого» иезуита, свято уверенного в том, что христианство есть единственно правильная вера и поэтому все и вся должны плясать под дудку её представителей и выполнять все их условия, игнорировать откровенную ложь мы не будем. А Кирхер соврал, то ли по невнимательности, то ли из желания набить цену как себе, как учёному-энциклопедисту, так и своему церковному начальству.

Дело в том, что армянский король Хетум I дествительно отправился к великому хану, в Каракорум, чтобы испросить защиты. Только звали этого хана – Мункэ (1208-1259), а не Хубилай (Кублай) (1215-1294), которого называет Кирхер, ссылаясь на Марко Поло.

Именно Мункэ был четвёртым и последним великим ханом всей т.н. Монгольской империи и именно он принимал решение вторгнуться на Ближний Восток, но совсем не для защиты христианской церкви от мусульман или отвоевания гроба их господа. Просто они выполняли волю своего великого предка Чингисхана, который поставил им задачу взять контроль над Великим шёлковым путём (который тогда в большей степени контролировали купцы-мусульиане) и завоевать и удержать территории от Тихого океана до Атлантического (задача, поставленная вохвами Рассении).

Кроме того, ещё со времён Чингисхана в орде относились терпимо ко всем религиям, исполняя заветы Ясы Чингисхана: «Он постановил уважать все исповедания, не отдавая предпочтения ни одному. Всё это он предписал как средство быть угодным Богу…»

Поэтому при дворе великого хана токлись толпы представителей практически всех конфессий всех религий – и католики, и православные священники, и исламские муллы, буддисты, дервиши, ламы, шаманы и пр. и никому из них не было оказано какого-то особого расположения. Хотя родственники великого хана, в том числе и жёны, могли быть разного вероисповедания.

Так, жена Хулагу (у Кирхера его зовут Хэолон), брата великого хана, Докуз-хатун (у Кирхера – Дукоскэрон) действительно была христианкой и всячески покровительствовала и была из рода кереитов, но никакаого отношения к трём библейским волхвам или королям не имела. Кроме того, мать Мункэ, Хубилая и Хулагу тоже была христианкой и воспитала своих сыновей в уважении к этой религии, но ни один их них не имел права креститься в соответствии с Ясой Чингисхана. Так что в плане принятия христианства великим ханом Мункэ и Хетум Патмич, и Афанасий Кирхер соврали.

Более того, по сохранившимся свидетельствам летописцев «Мункэ был степенен, решителен, говорил мало, не любил пиршеств, о себе говаривал, что он следует примеру своих предков. Впрочем, имел страсть к звериной охоте и до безумия верил волхвам и ворожеям. При каждом предприятии призывал их к себе и почти ни единого дня без них не был». (Н.Я. Бичурин «История первых четырёх ханов из дома Чингизова. Отделение IV. Сянь-цзун Мункэ.)

Учитывая этот факт, трудно представить великого хана в роли фанатика, организовывающего крестовый поход, идущего отвоёвывать гроб господень и защищающего христианскую религию католического толка от мусульман.

Ещё одни момент. И Кирхер и Хетум Патмич описывают невероятный энтузиазм великого хана при приезде армянского короля, а вот, современник Хетума I, Киракос Гандзакский пишет об этом, как и о результатах переговоров между двумя правителями в весьма сдержанных тонах:

«Хетум принёс ему [Мункэ] дары и был принят им достойным образом. Он пробыл в орде 50 дней. Мангу-хан дал ему ярлык, воспрещавший притеснять Хетума и его царство, и грамоту, даровавшую повсеместную свободу церквам». (К. П. Патканов, История монголов по армянским источникам, вып. II, стр. 82. Об истинном характере миссии Хетума I см. также: г. Микаелян, История Киликийского армянского государства, стр. 315)

Однако, есть в тексте Кирхера и кое-что любопытное. Неоднократно (здесь и далее в книге) он, повторяя за Хетумом Патмичем, называет мусульманство сектой. Однако сектой называют религиозную группу, отделившуюся от основного религиозного направления и противостоящую ему.

Мусульманство и было христианской сектой с 578 по 1180 год, когда церковные иерархи Константинополя провозгласили анафему (отлучение от церкви): «…Отлучение Богу Магомета, о котором говорят, что он есть Бог, весь выкованный молотом, который не рождал, не рождён, которому никто не подобен…»

Потом, правда, подкорректировали и окончательное отлучение звучало так: «Анафема Магомету и всему его учению и всем его последователям…» (Алексей Бычков. Энциклопедия языческих богов. Мифы древних славян.)

Интересен и тот факт, что мусульманство продолжали называть сектой и спустя 70 лет после отлучения…

* * *

Хотя, это не единственные огрехи и реверансы в сторону христианства в этом документе, как мы уже неоднократно замечали. Вообще складывается такое впечатление, что его «Энциклопедия Китая» – это, в большей степени агитка христианской религии, чем, собственно, энциклопедия – вместилище познавательных и достоверных фактов и сведений. Так, Кирхер приводит копию письма некоего Иркалтая (Ercaltay), тартарского князя (Prince of the Tartars), как он его называет, посланное им королю Людовику, которое по приказу последнего было переведено на латинский язык. Нас заинтересовала эта информация, поскольку мы надеялись найти хоть что-нибудь о тартарских ханах, пусть даже только имя. В письме же, которое цитирует Кирхер, всё «прекрасно»: и перевод на латинский, а не на французский, отсутствие упоминания с какого языка осуществлялся перевод, и отсутствие даты в самом письме, и сам текст, полный дифирамбов французскому правителю и христианскому богу, и другие вещи.

«Это – копия письма, которое Иркалтай, принц тартар, (Ercaltay, Prince of the Tartars) послал королю Луи, и которое по приказу короля было буквально переведено на латынь. Оно гласит:

"Слова, посланные от Иркалтая, короля Земли Хана, правителю многих областей, сильному мечу мира, защитнику христианского триумфа и апостольской религии, сыну евангелистского Закона, королю франков. Да умножит Бог его власть и на многие годы сохранит его царство!

Да сделает он его волю в настоящем Законе и мире, и в будущем через правду божественной силы, которая ведёт людей и всех его пророков и апостолов! Аминь! Сто тысяч приветствий и благословений! Я прошу, чтобы он получил эти благословения, и да пребудут они с ним во множестве! Пусть Бог дарует мне возможность увидеть этого великолепного короля, который получит их. Да позволит нам высокий Создатель путешествовать в любви и дарует нам единство!

Это письмо сообщит наше намерение, которое состоит в помощи христианству и усилению христианских сил. Я молю Бога, чтобы Он предоставил победу христианским армиям и заставил их одержать победу над врагами, которые презирают крест. Что касается короля, я молюсь, чтобы Бог высоко поднял Cyochaym (?) и увеличил его великолепие.

Мы идём с правом и приказом, что все христиане должны быть освобождены от рабства и дани, от насильной службы феодалам и других подобных вещей, и что им должны выказывать почтение и почитание, и что никто не может вредить их имуществу. Разрушенные церкви должны восстанавливатся и никто не смеет запрещать им молиться со спокойным сердцем и с желанием в душе о нашем королевстве. Мы посылаем это сообщение с нашим верным и почтенным Салбалдом (Salbald) через Давида и Марка, который расскажет Вам эти хорошие новости и лично опишет обстоятельства.

Пусть его сын также примет их слова и верит в них и в письмо, и король Земли будет возвышен. Поскольку Его великолепие предписало, что Закон Бога не отличает греков или латинян, армян, несториан, якобитов или любого, кто поклоняется кресту, все едины с нами.

Мы молимся, чтобы великолепный король не отличал одних от других. Да распространяется Его благочестие на всех христиан, и да укрепится Его благочестие и милосердие".

Это письмо, которое Иркалтай, предводитель тартар, послал королю франков на Кипр. Это письмо похоже на другое, посланное Иркалтаем, тартарским князем, королю Франции королём Кипра через графа Джопэ (Count of Joppen). По свидетельству Св. Антония почтенный легат также послал копию этих писем Папе Иннокентию IV.

Св. Людовик также послал Иркалтаю и великому хану проповедников-доминиканцев с ценными дарами. Великий хан приказал некоторрые из них послать ему.

Все эти события случились в 1256 г. и совпадают с информацией Марко Поло и Хайтона. Св. Антоний также говорит, что некоторые тартары приехали на Совет в Лионе, созванный Иннокентием IV…» (стр. 87)

В приведённом отрывке «Энциклопедии Китая» Кирхера есть несколько моментов, которые нас, по меньшей мере, удивляют в отношении того, как вольно Кирхер относился к фактам. Во-первых, автор, как энциклопедии, так и собственно письма, никак не могли прийти к единому мнению насчёт титула этого самого Иркалтая, называя его то предводителем тартар, то тартарским князем, то королём Земли Хана. А это значит, что они имели самое приблизительное представление как о чине этого человека, что также удивляет – ведь он переписывался не с кем-нибудь, а с европейскими монаршими особами, так и о табели о рангах в огромной евразийской империи.

Хотя, в то время они, корее всего не были монаршими особами в нашем сегодняшнем понимании. Вспомним, как Иван Грозный именовал королеву Англии «пошлою девицей», а короля Швеции Юхана III – холопом. В 13 веке все эти европейские страны всё ещё были частями Великой Империи и регулярно получали свои «ярлыки» на правление от «восточных варваров», коими после отпадения её западных провинций в 16 веке (после падения Асгарда Ирийского в 1530 году) сделает их европейская пропаганда. И Кирхер внёс в это свою лепту, абсолютно не давая себе труда ясно и правдиво излагать факты, чтобы читатель сумел их воспринять и понять.

В общем, в нашем понимании, Кирхер энциклопедистом не является. Слишком он тенденциозен и необъективен, легко играет фактами в угоду тем, кому он служил верой и правдой – умалчивает об одном и выпирает другое.

Если же почитать другую информацию, например книгу немецкого писателя Рихарда Хеннига «Неведомые земли», который, опираясь на различные первоисточники, описывает и коментирует открытия различных земель, то в отношении интересующей нас персоны можно узнать следующее.

Иркалтая (Эркалтая) ещё звали Ильчикадаем или Эршикадаем (Р. Хенниг «Неведомые земли», т.3., гл. Глава 120. Французский посол Андре Лонжюмо в Каракоруме (1249-1251 гг.)) и был он военачальником великого хана Гуюка, сына Угэдэя, внука Чингисхана, наместником Персии и Армении. Считается, что он был христианином.

Сомнительно как-то, но даже, если и был христианином, то католикам, торопившимся распространить своё влияние на всю Евразию, всё равно ничего не светило. Папы неустанно рассылали письма и своих миссионеров везде, куда только можно – и великому хану, и царю волжских болгар, и султану Марокко. Желательного для католиков результата не было, хотя им отвечали – вежливо или не очень.

Вот, что ответил великий хан Гуюк на письмо Папы Иннокентия IV.

«…Силою бога все земли, начиная от тех, где восходит солнце, и, кончая теми, где заходит, пожалованы нам. Кроме приказа бога так никто не может ничего сделать. Ныне вы должны сказать чистосердечно «мы станем вашими подданными, мы отдадим вам всё своё имущество». Ты сам во главе королей, все вмеcте без исключения, придите предложить нам службу и покорность. С этого времени мы будем считать вас покорившимися. И если вы не последуете приказу бога и воспротивитесь нашим приказам, то вы станете (нашими) врагами.

Вот, что вам следует знать. А если вы поступите иначе, то разве мы знаем, что будет, одному богу это известно…»

Другими словами, великий хан Гуюк, ни много ни мало, потребовал от спесивых католиков, возомнивших себя пупом земли, и европейских монархов, им подчинявшихся, полной покорности, подкрепив сие требование весьма недвусмысленными угрозами.

В свете этого нам представляется сомнительным тот факт, что Ильчикадай – человек, занимающий не самое последнее место в иерархии огромной империи, будет так раболепно обращаться к правителю не самой большой европейской страны.

Аналогичный ответ направил и преемник Гуюка хан Мункэ. Когда Гильом Рубрук, францисканский монах, автор книги «Путешествие в восточные страны», который по поручению французского короля Людовика IX совершил путешествие ко двору великого хана Мункэ в Каракоруме в 1253-1255, то Мункэ передал ему письмо французскому королю. В нём великий хан называл себя владыкой мира и требовал от Людовика присяги на верность, если они хотят жить с ним в мире.

Тот же Рубрук пишет, что Иркалтай всё-таки помог французскому королю, который вёл войну в Сирии, напав на арабов со стороны Персии и «таким образом оказал Людовику услугу». Но, видно, католики действовали по принципу «дай палец, откусят руку по локоть». Им оказали услугу, руководствуясь, скорее всего, и соображениями собственной выгоды, а они уже растопырили свой карман пошире и представили тартарского военальника верным слугой католической церкви.

Её желание прибрать к рукам всю Евразию было велико ещё и по той причине, что им виделось, что христиан по всему миру распространилось видимо-невидимо, особенно в Империи великого хана, и они лелеяли надежды на массовое крещение «монголов» по католическому обряду. Дело в том, что многие католические миссионеры считали тех тартар христианами, которые исповедовали несторианство и буддизм, которые сильно отличались от католицизма.

О причинах заблуждения насчёт широкого распространения христианства в Азии пишет итальянский путешественник 15 в. Джосафат Барбаро: «Я думаю, что религия жителей Катая – языческая, хотя многие свидетели из Джагатая и других наций, побывавшие там, уверяют, что они христиане. Когда я их просил обосновать своё мнение, то ответ прозвучал так: у них в храмах есть такие же изображения, какие обычно бывают и у нас».

Но товарищи миссионеры в силу каких-то причин не утруждали себя такими мелочами, как разобраться, во что же всё-таки верят их потенциальные овцы. Поэтому они строчили весьма обнадёживающие послания своему духовному и светскому начальству (и, возможно, переводили письма некоторых высокопоставленных кандидатов на роль будущей паствы в нужном ключе), чем и вводили его в заблуждение

Так, 25 января 1249 г. (Кирхер и в датах проявил неточность) король Франции, прочитав подобное раболепное письмо от Иркалтая и пообщавшись с некими «монгольскими» послами, которые якобы утверждали, что в свите великого хана полно христиан, решил отправить к нему посольство.

Увы, когда посольство прибыло к месту назначения, великий хан Гуюк умер, нового хана ещё не избрали, так что на «хозяйстве» была вдова покойного хана, которая по примеру своего мужа потребовала от французского короля уплаты дани, как свидетельство его покорности, а в случае неповиновения угрожала свергнуть его и уничтожить его народ. Посольство убралось несолоно хлебавши.

Однако лунный культ всё-таки настиг тартар. В январе 1313 г. на престол Золотой Орды взошёл хан Узбек. Наперекор Ясе Чингисхана, в качестве государственной религии он ввёл ислам. Причём, навязав его, что называется, «огнём и мечом», преследуя всех, кто держался веры отцов.

Это вызвано резкое недовольство приверженцев старого порядка и возникновению оппозиции. Её лидеры ханы Тунгуз, Таз и эмир Сарая Кутлуг-Тимур заявили Узбеку: «Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и нашего исповедания и каким образом мы покинем закон и устав Чингисхана и перейдём в веру арабов?»

Однако они проиграли, и Узбек жестоко расправился с непокорными – было казнено 120 чингизидов, в том числе эмиров и царевичей, а также волшебников. О последнем упоминает Аз-Захаби (1274-1348), известный мусульманский учёный, хадисовед, историк, биограф, хафиз (хранитель Корана), описывая хана Узбека: «…храбрый герой, красавец наружностью, мусульманин, уничтоживший множество эмиров и волшебников».

Кирхер же пишет об этой трагедии всего несколько слов: «тартары были обращены в исламскую веру». Ему не было дела до того, каким способом обращали огромные массы людей в «мусульманское суеверие (Moslem superstitions)». В любом случае, хозяева его хозяев, паразиты, выигрывали – всё равно им удалось загнать часть тартар в лоно Иеговы. Не удалось затянуть их в католичество с запада, затянули с юга в мусульманство, что, в общем-то, практически одно и то же, с поправкой на местный колорит, будучи сравнительно недавно христианской сектой.

Продолжение следует...

• Великая Скифия
• Великая Тартария
• Тартария во «Всемирной географии» Дабвиля
• Тартария в «Новой Энциклопедии Искусств и Наук»
• Тартария во «Всемирной истории» Дионисия Петавиуса
• Тартария в «Атласе Азии» Николаса Сансона 1653 года
• Ремезовская летопись
• Великая Тартария в рукописи Войнича
• Символы Великой Империи наших предков
• Известный флаг неизвестной страны
• Забытый символ Великой Страны-1
• Забытый символ Великой Страны-2
• Правители Великой Империи наших предков
• Правители Великой Империи наших предков (продолжение)
• Тартары в книге Мартина Мартиниуса «Тартарская война»
• Тартары в книге Афанасия Кирхера «Иллюстрированная энциклопедия Китая»
• Правители Великой Империи наших предков (продолжение 2)
• Тартары в сборнике Николаса де Ламерсена II
• Тартары в книге Хуана де Палафокса и Мендозы
• Следы Великой Империи наших предков
• Мегалиты горы Шаман, Приморье
• Мегалиты горы Пидан, Приморье
• Мегалиты Парка Драконов, Приморье
• Пирамиды Находки, Приморье
• Другие древности Приморья
• Петроглифы Сикачи-Аляна
• Древнее государство на Дальнем Востоке
• Мегалиты Урала
• Версия назначение мегалитических построек
• Мегалиты Северной Америки