19. Белые люди разных народов
Страница 1 . 2 . 3 . 4 . 5 . 6 . 7 . 8
9 (73). Многие из Родов Расы Великой
разойдутся по всем краям Мидгард-Земли,
за Рипейскими горами, и поставят новые
Грады и Капища и сохранят Веру Первопредков,
и сокровенные Веды данные Тархом
Даждьбогом... и другими Светлыми Богами...
|
|
На нашей планете более полумиллиона лет жили люди одной расы. Это были наши предки Славяно-Арии –
народы Белой Расы. Потом «Звёздные Войны» добрались и до Земли. В результате большой хитрости, наши
враги вынудили принять на планету беженцев дружественных нам цивилизаций – племена жёлтой, красной и
чёрной рас. Потом гости освоились, окрепли и начали постепенно вытеснять хозяев из ареалов своего обитания…
После похолодания на Земле, спровоцированного Тёмными Силами около 30 тысяч лет назад, народы великой Белой Расы
были вынуждены покинуть Великую Асию (Сибирь) и волнами,
одна за другой, разошлись по всей планете, принося с собой ведическую цивилизацию на новые земли и делясь ею со
всеми народами жёлтой, красной и чёрной рас, кто был в состоянии её воспринять, не прося ничего взамен. Однако,
за сотни веков окрепли народы-соседи и под напором Тёмных Сил, прорвавшихся на Землю после мировой войны и
второй планетарной катастрофы, вознамерились потеснить
белых людей с их мест проживания, со всех, до которых они могли дотянуться. Масштабы и география притеснений
и зачастую физического истребления белых людей не может не поражать. Пеласги в Греции, гуанчи на Канарских
островах, айны в Японии, берберы и буры в Африке, динлины в Китае. О них, почти забытых осколках древней Белой
Расы, сохранившихся лишь вдали от современной цивилизации, мы будем здесь вам рассказывать всё, что сможем
обнаружить…
Белые люди Северной Африки
Как ни удивительно будет для многих узнать, но коренным населением Северной Африки являются
не негроидные африканцы и даже не арабы, а народы, которые принято называть берберами. Ещё большее
удивление вызовет тот факт, что эти народы являются народами Белой Расы, подвергшимися насильственной
исламизации в 7 веке нашей эры.
Кстати, многим берберам невдомёк, что их так называют, поскольку это название им дали другие народы, и
такое название по-научному называется экзоэтнонимом. Есть теория, что якобы появилось оно ещё при
римлянах. Выводят его из греческого barbaros, либо латинского barbarus – «варвар». Так
греки, а за ними римляне, называли все народы, культуру и язык которых они не понимали. Однако, если учитывать,
что Римской империи в том понимании,
в котором она нам преподносится ортодоксальными историками, не существовало, а вся «античная» история писалась
в средние века, то всё не так просто и однозначно, даже с термином «варвар», а уж с происхождением от
него «бербер» и подавно. Древних германцев они ведь тоже, говорят, варварами называли, однако берберами те так
и не стали называться.
Зато древних испанцев называли иберами. И здесь невозможно не заметить, что этнонимы «бербер»
и «ибер» имеют один и тот же корень «бер». По версии Карла-Вильгельма Гумбольдта, немецкого
филолога и философа 19 века, древнейшее население Испании – иберы, проживавшее на территории полуострова
с 8 тысячелетия до н.э., есть выходцы из Северной Африки и остатками этого древнего населения Западной Европы
являются современные баски. Ещё есть версия, что название бербер могло происхожить либо от местного
«бер-абер» – «переселяться группами». Кроме того в центральном Марокко проживает племя брабер (или барабир,
берабер). Так что версий происхождения слова берберы при желании можно найти несколько, но почему-то самой
распространённой является версия «варварская».
Сейчас берберами называют совокупность множества племён, кторые проживают на территории всей
северной Африки, от Египта на востоке до Атлантического океана на западе, и от Судана на юге до Средиземного
моря на севере, а также в других странах, в том числе и европейских. Численность берберов в мире оценивают
по-разному – от 20 до 40 млн. человек. Больше всего их проживает в так называемях странах Магриба,
по-арабски – «Там, где закат»: Морокко (племена шильхов, амазихов, рифов – около 9,5 млн. человек), Алжир
(кабилы, шауйя, туареги – около 4,3 млн.), Тунисе и Ливии (племя нафуси 210 тыс.). Также берберы проживают в
Мали (0,6 млн.), Нигере (0,4 млн.), во Франции (1,2 млн. чел.), Бельгии, Нидерландах, Германии, США и Австралии.
Считается, что сами себя они называют amazigh, amasiyen (может звучать как амазиг, амазир и даже
амазай), что значит «люди» или «свободные люди». Однако, есть на этот счёт и другое мнение.
Его высказывает А.Ю. Милитарёв – российский филолог и лингвист, специалист в области семитского,
берберо-канарского и афразийского языкознания. В своей статье «Глазами лингвиста: Гарамантида в контексте Североафриканской истории» он пишет следующее:
«Коснёмся ещё нескольких научных «микромифов» вокруг самоназвания берберов. «Самоназвание, которое
они (берберы. – А.М.) чаще всего себе дают, это amasiyen, что значит «люди». Язык же свой они
называют людским, в чём не меньше гордости и презрения к неберберам, чем у римлян, которые называли их
варварами» (13). И у другого автора: «Самоназвание туарегов – имохаг (или имаджирхен), что значит «свободные»
(«независимые»)» (14). И в другом месте: «Свободолюбие туарегов, отражённое уже в их самоназвании – «имохаг»...
напоминает о гарамантах, отстаивавших свою независимость…» (15).
На самом деле, imaziyean – самоназвание берберов (и его варианты у южных берберов – туарегов) – не
переводится ни как «люди», ни как «свободные». Термин этот существует не менее 2,5 тысячелетия – он довольно
надёжно идентифицируется с Maksyes Геродота и Mazikes, Mazices других античных источников и
действительно, как предполагает Ю. К. Поплинский, сопоставим с этнонимом msws «ливиец» египетских
текстов XIX и XX династий… обозначая одно из ливийских племён и ничего более. Самая правдоподобная этимология
для amaziy, мн. ч. imaziyan, была предложена Т. Сарнелли: он реконструировал его, как прилагательное
«красный» с обычным префиксом m- из общеберберского глагола *i-zway «быть красным».
Название народа по цвету (волос, кожи или традиционной одежды) – явление не уникальное (16). Развившееся
в туарегских диалектах дополнительное значение этого этнонима – «свободные» – указывает не на свободолюбие
туарегов или их стремление к независимости от каких-то внешних «угнетателей», а, напротив, на их собственный
статус свободных, господ по отношению к зависимым от них этническим группам неевропеоидного типа и
неберберского происхождения…»
Из этого следуют, по крайней мере, два очень интересных вывода. Во-первых, самоназвание
амазихов-берберов может происходить от слова «красный». И действительно, среди них мого рыжеволосых,
белокожих людей с голубыми или светло-карими глазами. Например, мисс Алжир 2013, жена короля Иордании
Мухаммеда 6 и всемирно известная и любимая франзузская певица Эдит Пиаф. Она берберка по материнской
линии. Также в национальной одежде берберов много красного цвета. И во-вторых, племена амазихов – европеоидного
типа. Этот вывод подтверждается и довольно многочислеными генетическими исследованиями, которые выделили,
так называемый «маркер берберов» – гаплогруппу E1b1b, которая встречается не только в
Африке (Восточная, Северная и Южная), но и в Европе (Юго-Восточная и Южная) и Западной Азии.
Однако осторожные учёные опасаются непосредственно приписывать берберов к белой расе напрямую. Они
называют их белыми арабами (Caucasoid Arabs), промежуточной ступенью между европейцами и чёрными
африканцами (Sub-Saharan Africans), помесью белых европейцев и средиземноморской расы, помесью
европейцев и западных азиатов, либо просто – евразийцами. Так же генетические
исследования западных учёных, таких как Луиджи Лука Кавалли-Сфорца (Luigi Luca Cavalli-Sforza),
итальянского генетика или Карлтона Стивенса Куна (Carleton Stevens Coon), американского антрополога,
привели к выводу, что белые люди приходили в Северную Африку несколько раз в период с 30 до 8 тыс. лет
назад. Сначала из Евразии, а затем с Ближнего Востока. Кун уверен, что амазихи-берберы проживают на
территории Северной Африки, по крайней мере, 15 тыс. лет.
Выше упоминались ливийские племена. Их часто называют предками амазихов-берберов. В этой связи будет
интересным рассмотреть один вариант появления самого слова «ливийцы», тоже экзоэтнонима. Египтяне
называли этих людей «народ рабу» – «поклоняющиеся солнцу» и изображали их, как людей с белым цветом
кожи, татуировками, страусовыми перьями на голове и спускавшейся на висок косой. «Рабу» произносилось и как
«ребу», затем – «лебу», потом – «либу» и, наконец, – «ливы». О том, что ливийцы были белой расы,
свидетельствуют египетские изображения (на первом рисунке – первый ливиец) и мозаики «римских» вилл в Морокко, Ливии и Тунисе (Кирене, Лептис-Магне
и Сабрате). Следует отметить, что один из амазихов-берберов стал римским императором Септимием
Севером.
Несмотря на тот факт, что в Сети существует немалое количество источников, упоминающих берберов
и их историю, не существует единого мнения, когда же она началась. Разброс во мнениях достаточно велик – по
разным источникам история берберов насчитывает от 3 до 11 тыс. лет. А уж о возможном происхождении
этого народа не говорится нигде. На землях Северной Африки берберы жили задого до всех известных нам
завоевателей – финикийцев, греков, римлян и тем более, арабов, которые пришли на их земли в 7-8 вв
н.э. Последние начали оттеснять коренное белое население вглубь котнинента в пустынные и горные районы,
насильно исламизировать и ассимилировать, навязывая межэтнические браки. Берберский язык запрещалось
использовать в школах и официальных учреджениях, но, несмотря на это и практически поголовное принятие
ислама, берберам удалось его сохранить, а также свой менталитет, культуру и образ жизни. Возможно, это
случилось и потому, что берберы всё-таки как-то умудрились сочетать ислам со своими исконными культами.
К сожалению, берберских источников об их собственной истории и культуре не сохранилось, что,
в общем-то и неудивительно, учитывая количество завоевателей, которые волнами накатывали на этот древний
народ. Как водится, каждый завоеватель перекраивал культуру и историю завоёванных под себя. С этой целью
максимально уничтожалось предыдущее культурное и историческое наследие народа, имеющего несчатье быть
завоёванным.
Да и взять хотя бы недавнюю оккупацию Ливии войсками НАТО, которые не только напали на суверенную страну, но и разграбили и уничтожили
практически все музеи и музейные ценности в Ливиии, варварски бомбили древнейшие города Ливии –
Сабрату и Лептис Магну. Уникальные мозаики со
славяно-арийскими символами, которые пески Ливии хранили сотни лет, скорее всего, безвозратно уничтожены.
Европейские дикари, которые точно так же вели себя в Югославии и Ираке, даже умудрились украсть
у Ливии древнейшие наскальные изображения. Они пропитывали специальным химическим составом полотно,
припечатывали его к изображениям, которые нему приклеивались. Об этом варварстве рассказывает
Николай Сологубовский, публицист, историк, кинематографист, фотограф, в своих репортажах «Ливия. Гибель Цивилизации» и «Гибель Триполитанской Венеры».
Но вернёмся к древним ливийцам. О них можно найти упоминания лишь в рассказах других народов – древних
египтян, греков и римлян. Рассмотрим краткие упоминания о них, а попутно пройдёмся по известной на сегодняшний
день истории древних берберов-амазихов. Самое раннее письменное упоминание о ливийцах можно найти в
древнеегипетских папирусах конца 4 тысячелетия до н.э. Со своими соседями берберами последние
имели довольно таки тесные взаимоотношения. И торговали они, и воевали с ними, и заставляли платить дань.
Военные конфликты с ливийцами-берберами украшают стены египетских храмов и усыпальниц фараонов. Так
в храме Амона в Карнаке показан фараон Сети I, одерживающий победу над ливийскими воинами, а в Мединет-Абу,
погребальном храме Рамсеса III в Луксоре, нашли фаянсовые рельефы, изображающими традиционных
врагов Египта. Слева направо: ливийцы, нубийцы, сирийцы, семиты (кочевники Шасу) и хетты.
В период Среднего царства (около 2200-1700 до н.э.) египтянам удалось подчинить себе восточных берберов
и заставить их платить дань. Многие берберы служили в армии фараона и достигали высоких постов в
государственной иерархии. Один из офицеров берберского происхождения захватил власть в Египте около 950
года до н.э. и правил под именем Шешонк I. Основанная им 22 и следующая 23, а также 26 династии называются
«ливийскими».
Египтяне также рассказывали и о сражениях с племенами воинственных женщин (сохранился папирус
эпохи Рамсеса II (1279-1213 гг до н.э.)). Мало кому известно, но помимо широко известных причерноморских
амазонок и задолго до них существовали ливийские амазонки – племя белокурых и голубоглазых
женщин-воинов. Представляет безусловный интерес, что само название «амазонки» созвучно
самоназванию берберов «амазихи». Самое раннее упоминание об их воинственном племени содержится
в «Илиаде» (предположительно 8 в. до н.э.) – поэме Гомера о Троянской войне (14 в. до н.э.). В ней троянский
царь Приам вспоминает, что видел битву амазонок против фригийцев. В этой войне амазонки выступали на
стороне троянцев против греков. Гомер говорит, что эти женщины сражались, «как мужам подобные».
О них рассказывал и Диодор Сицилийский (90-30 гг. до н. э.), древнегреческий историк и мифограф, который
в свою очередь пересказывал мифы, записанные другим древнегреческим мифологом – Дионисием Скитобрахионом
(жил в Александрии в середине 2 в. до н.э.). Он говорил, что самое древнее амазонское царство располагалось
в Ливии, иначе в Северной Африке (Марокко, Алжир, Тунис), но оно исчезло задолго до Троянской войны.
Столица этого царства находилась у северо-восточной части озера Шерги (Атласские горы Алжира). Южнее
столицы, у юго-восточного берега этого озера были величественные усыпальницы и дворцово-культовые
сооружения амазонок в скалах. Самой известной амазонкой тех времён была Мирина. Под её
предводительством амазонки прошли Египет и Аравию, покорили Сирию, прошли Малую Азию, где основали
ряд городов и святилищ: Мирина, Смирна, Мартезия, Отрера и пр. Мирина погибла с большей частью войска
во Фракии (современная область на востоке Балкан, разделённая между Болгарией, Грецией и Турцией). Оставшиеся
амазонки вернулись в Ливию.
Самым первым из античных авторов, которые писали о древних ливийцах, считается Геродот, который в 5 в.
до н.э. описал их племена и нравы в своём труде «История» (Книга IV Мельпомена). В 6 в. до н.э. ливийцы активно
боролись с Карфагеном, который их пытался подчинить, но во время Второй Пунической войны (218-216 гг. до
н.э.) – войны Рима против Карфагена, они выступили на стороне карфагенян. В армии Ганнибала был ливийский
кавалерийский корпус. Карфаген пал в 146 г. до н.э. и земли ливийцев стали римскими провинциями, а им
пришлось платить дань, а то и попасть в рабство. В римских источниках постепенно исчезают упоминания о
ливийцах, а коренное население Северной Африки стали называть маврами, а позднее – берберами.
В I веке до н.э. в своих «Записках о гражданской войне» упоминает их Юлий Цезарь.
В 6 веке н.э. на смену Риму и позже вандалам в Африке пришли византийцы, а в 7-8 веках вся Северная Африка
была завоёвана арабами и вошла в состав Арабского халифата. Началась исламизация берберов, которые
сражались и с этими завоевателями. В 698 году Северную Африку охватило мощное берберское восстание. История
сохранила имя предводительницы восставших – пророчицы Дайя (Daya Ult Yenfaq Tajrawt (берб.),
Dihya, or Damya (араб.)) эль-Кахины. Кстати сказать, рускоязычная Википедия называет её царицей
Берберско-иудейского княжества. Однако англоязычная версия ссылается на мение учёных, которые отрицают
различные сообщения, распространившиеся в 19 веке, что эта воительница принадлежала к племени иудаизированных
берберов. Более того, некоторые исследователи, например Низовский А.Ю., утверждают, что она вела своё
происхождение от цариц ливийских амазонок.
Восстание было жестоко подавлено в 703 году. Дайя сражалась с мечом в руках во главе своих
воинов и погибла в бою. Её отрубленная голова была отослана халифу Абд-эль-Малику. Населению Африканского
царства был предложен выбор – принять ислам или умереть. Среди множества принявших мусульманскую
веру были и двое взрослых сыновей Дайи – утверждают, что перед смертью она приказала своим последователям,
в случае поражения, принять для вида ислам, дабы сохранить народ от истребления. Около 50 тысяч человек
отказались изменить вере, и были убиты.
В 8 веке берберские племенные ополчения вместе с арабами участвовали в завоевании Испании и
играли там решающую роль. Мусульманские войска, вторгшиеся в 711 году под командованием Тарика ибн Зияда
(Tariq ibn Ziyad) в Испанию, при подстрекательстве испанских евреев (это даже русскоязычная Википедия
признаёт), как раз и состояли в большинстве своём из берберов – 7 тыс. человек, а арабов в отряде было всего
300. Посмотрие, какие были тогда «мавры» и, прежде всего, сам Тарик, по имени которого, кстати, Гибралтар
и назвали (от искажённого арабского Джабаль аль-Тарик – «Гора Тарика»). Таким его изображали испанские
хронисты в год вторжения его войск на Иберийский полуостров. На картинках ниже: потолочная фреска,
изображающая эмиров Гранады в знаменитом дворце эмиров – Альамбре. Средневековые миниатюры,
показывающие всадников мусульман (справа) и всадников христиан (слева), готовящихся совместно взять
марроканский город Марракеш, христиан – союзников эмира Омара Аль-Муртада преследующих мусульман
из войска его противника Абу Юсуфа. «Книга игр» 13 век: христианин и мусульманин играют в шахматы,
мусульмане играют в шахматы. Все они белые европеоиды!
К слову, о перекраивании исторической памяти завоёванных народов. Последним государством «мавров»
на территории Испании был «Гранадский эмират». Он прекратил своё существование в 1492 году, в ходе
многовековой Реконкисты (обратному завоеванию) христиан. Андалусия считалась тогда не только
развитым центром ремесленных искусств – изготовление шелковых тканей, ювелирных изделий и оружия,
золотошвейный промысел и т.д., но и крупным культурным и научным центром словесности, музыки и медицины.
Но с падением эмират, все «мавританские» книги волею великого инквизитора Испании толедского кардинала
Хименеса де Сиснероса (Francisco Jimenez de Cisneros (1436-1517)) были сожжены, лишь несколько
научных трактатов, преимущественно по медицине, было пощажено.
Справедливости ради отметим, что варварски уничтожали неугодные им знания не только христиане,
но и мусульмане. Богатейшая библиотека, собранная трудами халифа Рахмана аль-Хакама Второго
(al-Hakam II) в Кордобе, в которой насчитывалось свыше 400 тысяч томов, в основном переводов
на арабский сочинений Аристотеля, Птолемея, Гиппократа и других учёных и философов, была почти полностью
уничтожена генералом Аль-Мансуром, кстати, бербером по матери, в 979 году после смерти аль-Хакама. Всё,
что не соответствовало нормам ортодоксального ислама, называют цифру в 280 тысяч томов, пошло
на костёр. Как видим, мракобесные действия не зависят от национальности, к которой принадлежит человек,
но только от мировоззрения, которое он исповедывает.
В 1050-1146 годах в Северной Африке правила берберская династия Альморавидов. Они контролировали
огромную территорию – от Сенегала и верховьев Нигера до Марокко и Западного Алжира. К 1090 году они
подчинили себе мусульманскую Испанию. Затем они были свергнуты берберской династией Альмохадов,
которая правила в Северной Африке до 70-х годов 13 века, когда оно распалось на три государства, которые
территориально совпадали с современными Марокко, Алжиром и Тунисом. В 16 веке большая часть стран
Магриба попала под власть Османской империи, хотя и номинально. Берберские племена кочевников и проживающие
в горах, отказывались платить дань любым внешним правителям и подчинялись только своим вождям.
Несмотря на то, что в современное нам время некоторые берберы достигли известности и власти,
например, Муаммар Каддафи, родом из арабизированного берберского племени – бедуинов каддафа,
большинство из них сегодня живёт в горах, в небольших городках и деревнях в домах из красного местного камня
либо из глины. Большинство из них лишены элементарных удобств – электричества и водопровода. Отсутствует
транспортная связь с другими городами. За водой из деревень женщины ходят с сосудами за несколько километров
к специальным источникам. Моются в близлежащей реке или водоёме. Берберы занимаются земледелием,
садоводством и животноводством.
Так откуда пришли эти племена белых людей на континент, которые, согласно «Славяно-Арийским Ведам», наши предки
предназначили для проживания чёрной расе из галактики Мрачной Пустоши, спасённой от атак
космических Тёмных Сил около 40 тыс. лет назад?
Некоторые исследователи предполагают, что «начиная с 8-7 тыс. до н.э. шла миграция неолитических
племён из Передней Азии в Северную Африку… Причинами переселения послужило окончание первого
неолитического климатического оптимума и наступления опустынивания Аравийского полуострова...» Но
это снова мало что нам говорит. Что это за «неолитические племена»? На Аравийском полуострове жила белая
раса, а откуда она туда пришла? А что послужило причиной окончания этого самого «неолитического
климатического оптимума»? Внятных ответов эти исследователи пока не предлагают.
Однако он есть и находится в книге Николая Левашова «Россия в кривых зеркалах». Том 2. Русь распятая. Главы 1.4 и 1.5. Он рассказывает, что
примерно 27 000 лет назад Земля подверглась метеоритной атаке, вследствие чего климат в Сибири и
на Дальнем Востоке – местах, где проживали рода Белой Расы, изменился – началось резкое похолодание,
которое повлекло за собой гибель многоих видов животных и растений, которые не смогли адаптироваться к
изменению климата. Поэтому часть Родов Белой Расы были вынуждены сняться с хорошо обжитого места и
покинуть Родину в поисках мест, более пригодных для проживания. Вот, как об этом говорится в «Славяно-Арийских Ведах», Книга Мудрости
Перуна, Круг Первый, Саньтия 5:
- 3. (67). Изменит лик свой Святая земля Расы Великой.
- Великое Похолодание принесёт ветер да'Арийский на
- землю сию и Марёна на треть Лета укрывать будет
- её своим Белым Плащом. Не будет пищи людям и
- животным во время сие и начнётся Великое Переселение
- защищают на западных рубежах Святую Рассению…
Из Великой Асии ушли племена Союза Антов, покровителем которых был Белый Иерарх Ний. Они
пошли на запад, дошли до Европы, постепенно, расселяясь на ней, пересекли её и дошли до Атлантического
океана. Затем вайтмары перенесли их на земли людей Красной расы, на Американский континент, где они
впоследствии и организовали огромную империю Антов – Антлань или Атлантиду.
Как видно из иллюстрации, в эту Империю Антов, которая 13 тыс. лет назад развязала войну за мировое
господство против материнской Империи Великой Асии, которая закончилась ужасной катастрофой для земной
цивилизации, входил не только остров-столица, но и часть Северной и Южной Америки, а также часть юго-западной
Европы и территория Северной Африки. Более того, на территории послдней существовало древнее загадочное
высокоразвитое государство гарамантов – Гарамантида, которых полагают прародителями
амазихов-берберов и создателями транссахарской торговли. Столицей Гарамантиды был город Гарам
(или Герма), который Плиний характеризует как «преславный». Археологи нашли здесь мощёные улицы, царский
дворец, крепость и водопровод, а в окрестностях города обнаружено около 50 тысяч захоронений. Датируют всё
это первым веком нашей эры. Английские учёные из Лестерского университета нашли замки в ливийской пустыне, которые относят к цивилизации гарамантов: «используя
спутники и аэрофотоснимки для исследования юго-западных заброшенных пустынных областей ливийского
государства, обнаружила более 100 укрепленных крестьянских хозяйств, окружающих несколько городов, в
центре которых располагаются структуры, подобные замковым».
Гараманты строили изумительные по своей сложности водопроводы пустыни – фоггары – это
многокилометровые подземные галереи и трубы, которые дренировали влагу водоносных горизонтов и
направляли её к оазисам. Использование фоггаров позволяло избежать весьма значительных потерь воды от
испарения в пустыне. Для того, чтобы оценить уровень инженерных расчётов, нужно иметь в виду, что по всей
длине фоггары должен был соблюдаться равномерный и очень малый перепад высот, буквально один миллиметр
на метр. В долине Аль-Аджаль исследователи насчитали около 200 фоггар, причём две из них продолжали
функционировать ещё в 1950-х годах. Территория, орошаемая фоггарами, в три-четыре раза превышала
площадь земель, обрабатываемых в настоящее время.
О том, что на территории Северной Африки проживали (и проживают) потомки славяно-арийских племён
Антов, свидетельствует даже само название народа гарамАНТОВ, которое имеет в своём составе слово
«ант», а слово «гара» даже по-туарегски означает скальную возвышенность, иначе говоря, гору.
Кроме них, Геродот отмечал ещё два народа, населяющих древнюю северную Африку, которые имели в своём
названии корень «ант». За гарамантами жили атарАНТы, а к западу от последних жили
атлАНТы. (Геродот. История, кн. IV, 168-185). Есть ещё один интересный факт. В соответствии с
греческой мифологией, властителем Ливии был великан Антей, побеждённый лишь тогда, когда Геракл
оторвал его от матери-Земли.
Некоторые историки полагают, что этот миф отражал войны между ливийцами-берберами и греками в 6 в.
до н.э. В греческой традиции Антей резко отличался по внешности от греков. Например, на греческом кратере
(вид ваз) древнегреческого аттического вазописца и гончара конца 6-начала 5 века до н.э., Ефрония, Антей
изображён светловолосым и светлобородым в отличии от темноволосого Геркулеса.
Кроме того, Антей, в соответствии с греческой мифологией, был сыном Посейдона. Кто не в курсе – это
греческий бог морей и океанов.
Но это ещё не всё. Платон в своём диалоге «Критий» называет Посейдона создателем Атлантиды. А
ведь Белый Иерарх Ний, согласно «Славяно-Арийских Вед», покровитель Антов, тоже являлся
богом морей и океанов и всегда изображался со священным трезубцем в правой руке. Но атрибутом Посейдона
тоже являлся трезубец. Так информация из «Славяно-Арийских
Вед» нашла подтверждление в других источниках. Более того, Геродот писал о происхождении эллинских
богов: «…А прочие боги, имена которых, по словам египтян, им неизвестны, получили свои имена, как я
думаю, от пеласгов, кроме Посейдона, который происходит из Ливии. Ведь первоначально ни один народ не
знал имени Посейдона, кроме ливийцев, которые издревле почитали этого бога…» (Геродот. Книга 2.
Евтерпа. 50). То есть греческий Посейдон, совсем даже не греческий, а ливийский, вернее антский.
У туарегов (ещё одно берберское племя, которое проживает на территории современных Мали, Нигера,
Буркина-Фасо и Марокко) существует легенда, согласно которой их предками были купцы с затонувшего
острова в Атлантике, находившиеся в Северной Африке в момент катастрофы.
Кстати есть ещё одно слово, которое мы часто употребляем и которое тоже содержит корень «ант»: это
слово АНТичный и означает оно очень давнее время, гораздо древнее, чем мы понимает это сейчас –
время, когда Европу заселяло славянское племя Антов.
Но вернёмся к пра-пра-потомкам Антов – берберам. Сейчас практически невозможно говорить о
том, какая же культура и мировоззрение было у древних берберов-амазихов-антов. Слишком много напластований
случилось в истории этого народа. Берберы-амазихи в древние времена вбирали в себя мировоззренческие
элементы других народов, как своих соседей, например, нубийцев и египтян, так и народов, которые пришли
жить на их землю – финикийцев и греков, и в свою очередь, оказывали влияние на верования этих народов. Они
почитали и египетского Сета, Осириса и Изиду, а дали им Нейт – богиню охоты и войны. Кроме того, учёные
не могут до сих пор определить, чей же всё-таки бог солнца Амон – египетский или берберский.
Настолько важную роль он играл в обоих пантеонах. Финикийцы дали им своего Баала, и он слился с береберским
Амоном и стал Баал-Хаммоном, финикийская же Астарта превратилась в берберскую Танит.
Дочь Зевса Афина, по словам Геродота, оказалась ливийского происхождения, как и его брат Посейдон, о чём
говорилось выше. Ливийскими оказались Ламия, Медуза, Горгоны и Тритон. Нимфы Геспериды, охраняющие
золотые яблоки беЗсмертия, тоже проживали в Ливии.
К сожалению, от прародителей берберов – антов – мало что сейчас осталось, а, возможно и то,
что Сахара надёжно скрывает свои тайны. Лишь немного она приоткрыла, показав, что берберы, оказывается,
тоже строили пирамиды и имели культуру мегалитов, похожую на культуру мегалитов
Атланитческой Европы, что, в общем-то, и неудивительно. Самые известные берберские мегалиты – это
19-метровая пирамида берберского правителя Нумибии Медрасен (Imedghassen), 30-метровая пирамида
в Алжире, в которой покоились останки 2 берберских королей, а также гигантский кромлех в северном Морокко,
в Мсоре (Msoura). Его назвали могилой гиганта Анта. Он состоит из 167 монолитов, которые
окружают курган диаметром 55 метров. На них нашли несколько претроглифов, предполагают, что они являются
надписями на древнеливийском письме – тифинаге. Очень, очень своеобразное письмо – то ли руны, то ли
копьютерные значки, то ли элементы радиоэлектронной схемы. Может, несмотря на то, что его приписывают
древнему финикийскому, оно и есть осколок письменности древних Антов?
Безусловно, на сегодняшний день самый глубокий след в берберской культуре оставил ислам, хотя амазихи
и сохранили некоторые доисламские обычаи культуры. Например, они сохраняют традицию древних аграрных
праздников и церемоний, отмечаемые по солнечному, а не по лунному календарю, поскольку
связаны с днями зимнего и летнего солнцестояния – днями, важными для сельского хозяйства. «Так, в
окрестностях Танжера обрядовые аграрные игры были обычно приурочены к периоду жатвы и состояли в
следующем: женщины племени делали из соломы куклу, символизировавшую «невесту» созревшего хлеба и
выставляли её в поле. Затем группа общинников совершала «налёт» на поле и похищала куклу, а другая группа
отнимала её и с почётом возвращала на место. Таким образом члены племен изображали свадебный обычай
умыкания невесты и свидетельствовали своё почтение «жениху»-урожаю…» (В.В. Орлов «Поклонение
силам природы в магрибинском «народном исламе» (ХVIII-ХIХ вв.)».)
На день летнего солнцестояния амазихи зажигают костры, ритуально обливаются водой, а в приморских
районах происходят массовые купания для умилостивления духов воды и очищения души. Есть у них и
священные рощи, и священные деревья, которые они украшают пёстрыми лоскутками, которые выступают в
роли разного рода «прошений». Интересно, что новый год они отмечают 13 января каждого года и своё
летоисчисление ведут от 950 года до н.э.
Однако, есть у амазихов и кое-что, не подвергшееся стороннему влиянию, словно застывшее во времени.
Это берберская традиционная одежда, украшения и архаичные орнаменты предметов
народных промыслов. Посмотрим на национальный костюм. Он состоит из длинной верхней рубахи, вышитой
понизу и у горловины, и широкого яркого полотна-юбки, которое обматывается вокруг талии. В вышивке
преобладают красные тона. Помните, выше говорилось, что самоназвание народа происходит от слова
«красный».
В дополнение к костюму идут великолепно исполненные традиционные украшения. Красивые, тяжёлые,
ручной работы, выполненные только из серебра или сплавов на его основе, берберы не жалуют золото
из суеверий – считают, что оно является металлом дьявола и приносит несчастье. Иногда украшения
имеют золотистый отблеск, но это достигается за счёт включения в серебро небольшого количества меди.
Причём украшения изготавливают женщины, впрочем, как и владеют древней письменностью – тифинаг.
В украшениях они используют традиционные берберские символы – вселенная в виде спирали, как символ
безконечности, берберский крест teneghelt, он же южный крест у европейцев для защиты от «дурного
глаза», буква берберского алфавита «Yaz» – символ единства всех народов. Эти украшения показывают
социальный и семейный статус женщин, благосостояние их мужей, а также племенную принадлежность.
Однако, вот какое дело получается, чем больше всматриваешься в украшения берберских женщин, тем
явственней появляется ощущение, что где-то подобные украшения уже мы уже видели. И точно, похожие
украшения носили наши соотечественницы в Киевской Руси! В берберских украшениях есть и
древнерусские бармы, и рясны, и колты, и височные кольца, а также малоросские мониста.
Посмотрим на реконструкцим древнерусских головных уборов кандидата исторических наук Натальи Жилиной,
сделанные на основе материалов раскопок. Рисунки Олега Фёдорова были опубликованы в журнале «Родина» за
2002 год.
На них изображены: Русская княгиня в эмалевом уборе с диадемой и колтами, вторая половина 12- начало
13 вв. Русская женщина в уборе с колтами на ряснах и очельем, вторая половина 12 века. Женщина в уборе с
гроздевидными наушницами, конца 10- начала 11 вв. По материалам кладов из Гнёздово под Смоленском.
Славянская женщина в уборе с колоковидными подвесками и сеткой-поднизью. По материалам кладов Старой
Рязани и Новгородской земли, в.п. 12 в. Древнерусская женщина в уборе с колтами и трёхбусинными кольцами,
12 век. По материалам клада из Старой Рязани 1970 года.
Удивление возрастает, если присмотреться к харкузу – татуировкам берберских женщин. В них
каждый символ имеет определённое значение – от оберегового до символики плодородия и женской силы,
которые также используются и в традиционных берберских украшениях.
Но не это вызывает удивление, а тот факт, что в символике берберской женской татуировки, и не только
в ней, явно используются славяно-арийские символы,
причём как женские, охранительные и привлекающую любовь, счастье, удачу и помогающие вырастить здоровых
и крепких детей, так и мужские – секира Перуна и громовник, который у славян изображался на оружии. Вот,
какие славяно-арийские символы можно найти в берберской женской татуировке.
Крест солнечный – защищает природные таланты человека и помогает им раскрыться. Символ
Духовной Силы и процветания Рода. Использовался как нательный оберег, охраняющий того, кто его
носит. Как правило, Солнечный Крест наибольшей силой наделял: Жрецов Леса, Гридней и Кметей, которые
его изображали на одежде, оружии и культовых принадлежностях. Хотя у славян он четырёхконечный, а у
амазихов – шестиконечный.
Громовник – небесный Символ Бога Индры, охраняющего Древнюю Небесную Мудрость Богов,
т.е. Древние Веды. Как Оберег, изображался на воинском оружии и доспехах, а также над входами в Хранилища,
дабы входящий в них со злыми помыслами поражался Громом (инфразвук).
Двенадцатиконечный крест – представляет собой крест с перекладиной на каждом луче, или же
свастику с продолженными влево (у тёмной – вправо) лучами. Назначение этого креста – защита от внешних
воздействий. Также многие исследователи говорят об этом знаке, как о волшебном знаке Рода (Источник: «Веды»).
Рожаница – славянский символ, оберегающий всех женщин-рожениц и способствующий рождению
здорового потомства.
Орепей (репейник счастья) – один из самых распространённых славянских символов счастья,
душевного спокойствия и равновесия, «цепляющий» (притягивающий) счастье, удачу и благополучие.
Кроме этих знаков, берберские женщины рисуют на себе и другие знаки славянской символики. Это
различные свастики и символы плодородия – ромбы с точками внутри – символы засеянного поля. Да и сам
традиционный берберский костюм очень похож на южнорусский и малоросский понёвный комплекс, который
тоже состоит из вышитой длинной рубахи, на которую одеваетеся трёхсоставная юбка – понёва. Более
того, традиционная вышивка длинной берберской женской рубахи предполагает вышивку свастичного орнамента.
Да и головные берберские уборы тоже напоминают головные уборы славянок.
У берберов можно найти и кокошники, и сороки Курской и Тульской губерний, и рогатые кики, и девичьи
повязки, и даже их манера завязывать платки такая
же, как это делают в южно- и среднерусских сёлах. Глядя на фотографии берберок в этих головных уборах,
трудно поверить, что речь идёт не о славянах, а о племенах в Северной Африке. А на фотографии ниже
изображено не выступление Кубанского
казачьего хора на своё 200-летие в Кремле, а берберский хор на фестивале в Кавилии (Kabylie) –
местность в Северной Африке на стыке Ливии, Алжира и Туниса. Её ещё называют «берберский треугольник».
У женщин берберского племени Ouled Nails волосы уложены такими же огромными колёсами-наушниками,
как и украшения у испанской гран-дамы из Эльче – город,
расположенный на территории современной Испании, которая тоже входила в древнейшую цивилизацию
Антов-Атлантов. Такие же «наушники», только размером поменьше, изображены на картине С. Соломко «Русская красавица».
Интересна и печальна история женцин из этого племени. Они жили в Атласских горах Алжира. В 7-8 веках
н.э. были обращены в ислам, но им удалось сохранить свою самобытнось и уникальность даже до 20 века. По
традиции этого племени, женщины занимали главенствующее положение и были действительно независимы.
Их жизнь коренным образом отличалась от жизни «женщин Востока». Паранджу они не носили и могли
свободно передвигаться по территории проживания своего племени без сопровождения мужчин даже в
подростковом возрасте. Их основным занятием было искусство танца. Этим они зарабатывали себе
на жизнь. Накопив достаточное состояние, они вступали в брак.
Примечательно, что среди многочисленных дорогих украшений, которые носили женщины племени
Ouled Nails, были тяжёлые серебряные и золотые браслеты с шипами, которые они могли использовать,
как оружие защиты. В 1830 году Франция колонизировала Алжир, и жизнь женщин этого племени изменилась.
Европейские «цивилизаторы» влезли в веками существоваший уклад жизни самобытного племени со
своими понятиями и моралью, надменно считая их выше, чем у «дикарей». Они классифицировали танцовщиц,
как проституток и заставляли сопровождать военных для предоставления определённых услуг солдатам. Также
их безнаказанно убивали за их украшения. Сейчас мало что осталось от наследия этого народа, поскольку после
обретения Алжиром независимости в 1962 году, никто не занимался сохранением этой уникальной культуры.
Южно- и среднерусские орнаменты красуются на тканых берберских коврах, там, где используют архаичные
символы. Возникновение этих ковров относят к палеолиту, т.е. к каменному веку.
Такие ковры называются килимами. Полагают, что это слово имеет то ли персидское, то ли
монгольское происхождение. Но странным образом, слово «килим» используется в значении тканный
ковёр, помимо турков и греков, в основном в славянских странах. У хорватов, боснийцев и сербов – это
cilim, у албанцев – qilim, у поляков – kilim, у болгар – килим, у малороссов тоже
килим, у литовцев – kilimas. Да и если внимательно рассмотреть образцы славянских народных
узоров, можно найти множество удивительных совпадений.
Но не только эти совпадения удивляют. Удивляет и восхищает колоссальный запас прочности у культуры
славяно-ариев, обнаруженной в неожиданном месте – там, где она по официальной версии истории быть
никак не должна – в Северной Африке, которая всё-таки смогла частично сохранить себя после
многовековых попыток всячески её уничтожить...
Белые люди Канарских островов
К западу от Северной Африки, рядом с Марокко, располагаются 7 крупных и несколько мелких островов
Канарского архипелага – одна из последних колоний бывшей Испанской империи, а теперь всемирно
известный курорт современного государства Испания. Древние греки и арабы называли их Счастливыми
или Блаженными. Там, говорили их предания, на далеком западе, за столбами Геракла, среди океана
находятся эти острова, на которых обитают души светлых героев и праведников, наслаждаясь безмятежным
вечным счастьем.
- Ты за пределы земли, на поля Елисейские будешь
- Послан богами — туда, где живёт Радамант златовласый,
- Где пробегают светло беспечальные дни человека,
- Где ни мятелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает;
- Где сладкошумно летающий веет Зефир, Океаном
- С лёгкой прохладой туда посылаемый людям блаженный».
Так описывал Гомер эту местность в поэме «Одиссея» (4.560-565). Согласно греческой мифологии,
Елисейские поля (Elusion pedion греч., – благословенные поля) – это рай античного загробного мира, а
Радамант златовласый, имя-то какое примечательное, сын Зевса и Европы, один из трёх судей мёртвых.
Когда европейцы «переоткрыли» эти острова в начале 14 века – в 1312 году ими были обнаружены два больших
острова Канарского архипелага Фуэртовентура и Лансароте, они увидели там расу голубоглазых и
златовласых, атлетически сложенных сложенных гигантов.
Гигантами их, конечно, можно назвать условно. Таковыми они были на фоне низкорослых европейцев –
их средний рост составлял 185 см, некоторые имели рост более двух метров.
В четырёхтомнике немецкого географа Рихарда Хеннига «Неведомые земли», изданного в Москве
в 1962 году, собраны практически все известные первоисточники, относящиеся к открытиям и исследованиям
европейцами неведомых им земель. В третьем томе рассказывается об открытии Канарских островов, где
приводится средневековый документ, так называемая «Рукопись Бокаччо», долгие годы хранившаяся во
Флоренции, в библиотеке Малья-бекки. Она была опубликована в 1827 году Себастьяно Чампи – итальянским
учёным-филологом, славистом и этрускологом: Ciampi, Monumenti d’un manoscritto autografo di Messer Gio, Boccaccio da Certaldo, Firenze, 1827, p. 53.
Вот, что там говорится о совместной колонизаторской экспедиции европейцев к островам и их первых
впечатлениях: «В год Господа нашего 1341-й во Флоренцию пришли письма, написанные 14 ноября названного
года некими флорентийскими купцами в Севилье, в городе во внешней Испании. Они сообщали следующее:
1 июля этого года вышли в плавание два корабля, которые оснастил всем необходимым португальский
король, и с ними хорошо снаряжённое маленькое судно из города Лиссабона с экипажем из флорентийцев,
генуэзцев, кастильцев и других испанцев. Все эти суда достигли открытого моря. Они везли с собой лошадей,
оружие и различные военные машины, чтобы можно было захватывать города и замки, и направились на поиски
тех островов, которые, согласно общему мнению, следовало открыть заново. Благодаря попутному ветру они
на пятый день пристали там к берегу. В конце ноября они возвратились домой и привезли с собой следующий
груз: четырёх местных жителей с тех островов, а также большое количество козьих шкур, сало, рыбий жир,
тюленьи шкуры, красящую древесину красного дерева, дающую почти такой же цвет, как краска verzino,
хотя те, которые разбираются в этом, утверждают, что это сравнение неудачно, далее – древесную кору для
производства красной краски, красную землю и тому подобные вещи.
Кормчий экспедиции, Никколозо да Рекко из Генуи, разъяснил, отвечая на вопросы, что этот архипелаг
отстоит почти на 900 миль от города Севильи. Но, считая от того места, которое теперь называется мысом
Сан-Висенти, острова находятся значительно ближе к материку [Европы]: первый из открытых островов –
примерно в 140 милях. Это необработанная каменистая громада, изобилующая, однако, козами и другими
животными и заселённая обнажёнными мужчинами и женщинами, своими обычаями и привычками, походящими
на дикарей. Кормчий добавил, что он вместе со своими спутниками погрузил здесь большую часть кож и жира,
но не отважился проникнуть в глубь страны.
Они прошли ещё мимо другого острова, который был гораздо больше первого, и увидели там многочисленных
жителей, спешивших к берегу им навстречу. Эти мужчины и женщины тоже были почти нагими; некоторые из
них, очевидно, повелевали остальными и были одеты в козьи шкуры, выкрашенные в шафранно-жёлтый и красный
цвета. Издали эти шкуры казались весьма изящными и тонкими и были очень искусно сшиты нитками из кишок.
Насколько можно судить по поведению островитян, у них есть государь, которого они высоко чтут и которому
повинуются. Все эти островитяне жестами давали понять, что они хотят вести торговлю и вступить в сношения
с моряками. Однако, когда шлюпки приблизились к берегу, моряки совсем не поняли их языка и не осмелились
сойти на сушу. Язык у них очень тихий, произношение похоже на итальянское. Когда островитяне заметили, что
моряки не хотят пристать к берегу, некоторые из них пытались добраться до судна вплавь. Четырёх островитян
захватили на борту, это те люди, которых моряки привезли с собой.
Земля засеяна различными культурами. Путешественники могут увидеть фруктовые деревья, сады, зерновые
поля, овощи. Дома с дверьми прочные, построенные из крупных камней, остов деревянный, солидный. Мы ходили
в храм, где стоял идол из камня – обнажённый мужчина, прикрывающий пальмовыми листьями срам. Мы забрали
эту статую в Лиссабон.
Когда моряки поплыли вдоль берега, чтобы объехать остров, они нашли, что северная сторона возделана
гораздо лучше, чем южная. Они увидели много хижин, фиговые и иные деревья, пальмы, на которых, однако,
не было плодов, и ещё другие деревья, а также огороды, где росли капуста и прочие овощи. Моряки решили
пристать здесь к берегу. На берег высадились 25 вооружённых моряков, они обыскали дома и в одном нашли
около 30 совершенно нагих людей, испугавшихся при виде оружия и тотчас убежавших. Моряки проникли вглубь
острова... Остров показался им густонаселённым и хорошо возделанным. На нём растут травы, злаки, плодовые
деревья, главным образом фиговые...
Отплывая от этого острова, моряки видели много других островов на расстоянии 5, 10, 20 и 40 миль. Они
направились к третьему острову, на котором увидели много высоких, поднимающихся прямо к небу деревьев.
Затем они прошли мимо другого острова, на котором было множество птиц и отличная вода. Там было также
много деревьев и диких голубей, которыми они питались, убивая их палкой или камнями. Голуби были больше
наших, однако вкус имели такой же или даже лучший. Моряки видели там много соколов и других хищных птиц.
Однако они не пытались сойти на берег, ибо он казался им совсем необитаемым.
Затем они увидели перед собой ещё один остров, скалистые горы которого поднимались на огромную высоту
и почти все были покрыты снегом. Но та часть острова, которую можно разглядеть при ясной погоде, показалась
им очень приятной, и они считают, что она обитаема. Моряки видели ещё много островов, из которых одни
были населены, другие безлюдны; всего их было 13. И чем дальше плыли моряки, тем больше островов они
видели. Море между островами спокойнее, чем у наших берегов, а грунт удобен для якорной стоянки, хотя у
этих островов мало гаваней; однако все они хорошо обеспечены водой. Среди 13 островов, на которые они
заходили, 5 были обитаемы, но не все заселены одинаково густо. Моряки сообщили также, что язык местных
жителей столь странный, что они ровно ничего не поняли, и на островах нет никаких судов. Только вплавь
можно добраться от одного острова к другому…»
Так началось почти полуторавековое завоевание европейцами островного народа, которое
закончилось его гибелью. Погибла их самобытная культура, погиб их уникальный образ жизни, погибло
большинство физических носителей, а остатки ассимилировались в волнах пришельцев на их землю. И
теперь мы врядли когда-нибудь узнаем наверняка, осколком, какой исчезнувшей цивилизации они были…
О них стали собирать сведения лишь спустя 100 лет после завоевания Канарских островов кастильцами,
которое происходило с 1402 по 1496 гг. В 1579 году на остров Тенерифе прибыл доминиканский монах Алонсо де
Эспиноза (Alonso de Espinosa (1543-?)) для исследования чуда явления Богоматери Канделарийской
(Nuestra Senora de la Candelaria) двум гуанчам – аборигенам острова Тенерифе примерно в 1392 году.
Вообще-то, это Богоматерью она была названа много позже и определена в христианские покровительницы
Канарских островов, а тогда гуанчи ещё не были покорены испанцами и, соответственно, не были поголовно
обращены в христианство. Хотя набеги на острова европейцы регулярно предпринимали со второй половины
13 века. Генуэзцы, португальцы, испанцы высаживались на их берегах, воровали домашний скот аборигенов
и их самих для продажи на невольничьих рынках.
А монах де Эспиноза написал такую историю. Два пастуха загоняли в конце дня скот в пещеру и увидели
темнокожую женщину с ребёнком на руках, неподвижно стоящую на берегу. Один хотел кинуть в неё камешком,
но руку парализовало, а второй решил отрезать ей пальчик, но едва не отхватил свои. Пастухи побежали к
вождю. Пока бегали, вместо женщины на берегу оказалась статуэтка из тёмного дерева. Кстати, Канделарийскую
Богоматерь испанцы так и называют – ла Моренита, что означает «смугляночка». Она одна из так называемых
Чёрных Мадонн. Оказалось,
что статуя может, как наносить увечья, так и исцелять их. Вождь забрал её с собой в пещеру. Гуанчи стали
поклонятся ей, назвав её Матерью Солнца (Chaxiraxi). Позже одному из гуанчей, которого
испанцы захватили в рабство, увезли с острова и обратили в христианство, якобы удалось вернуться на родину
и «опознать» в деревянной статуе Деву Марию. Всё это Алонсо де Эспиноза описал в своей книге
«История Богоматери Канделарийской» (Historia de Nuestra Senora de Candelaria), которую он издал
в Севилье в 1594 году.
К сожалению, его книга да ещё несколько других, написанные испанцами ещё позже – это и всё, чем
располагают учёные, занимающиеся коренным населением Канарских островов. О гуанчах писал Гонсало
Арготе де Молино (Gonzalo Argote de Molina) – испанский военный, поэт и историк, филолог и
геральдист в 1590 году. Его книга «История и описание Канарских островов» (Historia y descripcion de
las siete islas Canarias) осталась незавершённой из-за смерти автора в 1596 году. В 1630 году некий
францисканский монах Хуан де Абрейо Галиндо (Juan de Abreu Galindo) издал Историю завоевания
семи Канарских островов (Historia de la conquista de las siete islas de Gran Canaria), которая явилась
компиляцией двух предыдущих авторов и некоторых других. Впоследствии оказалось, что это имя –
псевдоним неизвестного, поскольку такого монаха в списках ордена в это время не существовало. Ещё
одним автором, писавшим о Канарах, был итальянский инженер Леонардо Ториани (Leonardo Torriani).
Он был послан испанским королём с инспекцией оборонительных сооружений на островах, попутно написав
«Историю Канарских островов» (Descripcion e historia del reino de las islas Canarias antes Afortunadas)
в 1588 году. В 1604 году Антонио де Виана (Antonio de Viana (1578-1650)), канарский историк, врач
и поэт, написал эпическую поэму о гуанчах «Древности счасливых островов» (Antiguedades de las islas
afortunadas). Вот, собственно, и всё.
Но не наивным описанием явления и чудес статуэтки Чёрной Мадонны, больше похожим на выдуманную
историю, интересна книга доминиканского монаха. Первая часть её (из 4-х) состоит из 10 подглавок и посвящена
описанию острова Тенерифе и образа жизни его коренных жителей – гуанчей. Кстати сказать,
гуанчами называются обитатели только острова Тенерифе. Коренные обитатели каждого острова
Канарского архипелага имеют другие названия. Живущие на острове Ла Пальма прозываются бенаоритас
(Benahoritas), на Ла Гомере – хуноньенсес (Junonienses), на Йерро – бимбачес
(Bimbaches), на Гран Канарии – тамаротес (Tamaraotes), на Фуэнтевентуре –
махорерос (Majoreros), на Ланзароте – махос (Majos). Вторая часть книги
повествует собственно о чуде появления статуи Девы Марии. Третья описывает завоевание Канарских островов
войсками, так называемых, католических королей Фернандо Арагонского и Изабеллы Кастильской. Четвёртая
посвящена 57 чудесам, которые якобы произвела найденная гуанчами статуя непорочной Девы.
Но нас интересует не сказка о том, каким образом белокожие и светловолосые гуанчи стали поклоняться
чёрной статуе, а, что представлял собой народ гуанчей, их происхождение и история. К сожалению, вот это-то
автор и не смог точно указать, поскольку канарские аборигены не имели развитой письменности в нашем
понимании этого слова. (Наскальные надписи в виде кругов, эллипсов и зигзагов, которые современные учёные
полагают письменностью канарских аборигенов, не могут раскрыть тайну их появления на островах). Поэтому
он пересказал лишь догадки и мнения, взятые неизвестно откуда, одна другой экзотичней.
Одни говорили, что гуанчи происходят от римлян, которые неизвестно как оказались на
островах и вообще неизвестно, откуда взялась эта теория. Другие говорили, что гуанчи происходили от какого-то
народа Африки, который восстал против римлян, убил римского претора или судью, а те, чтобы не убивать
весь народ отрезали им языки, чтобы они не смогли никому рассказать о восстании, посадили на корабли без
вёсел и отдали на волю океанских волн. Ещё одни выдвигали версию, что это люди разных национальностей,
которые присоединились к Квинту Серторию, древнеримскому военачальнику, который восстал против
метрополии и бежал в Испанию. А после его смерти, боясь мести римлян, они бежали на острова.
Ещё одна версия, которую упоминает монах, высказывалась Платоном в «Тимее». Когда-то Канарские
острова были соединены с африканским материком, как Сицилия с Италией, а после того, как страшные
бури и ливни отделили их от материка и разделили между собой, на них остались жить пережившие катаклизм
люди, но искусством мореплавания они не владели. Это, кстати одно из объяснений, почему живущие посреди
океана люди не знали кораблей или лодок, у них не было морского сообщения между островами и рыбу они
ловили с берега.
Старейшины же гуанчей говорили о 60 человеках, которые пришли на остров Тенерифе и с них всё
началось. Но откуда пришли, они не знают. Сам же автор считает, что история гуанчей насчитывает полторы
тысячи лет и происходят они из Африки из-за близости континента, похожести обычаев и языка, а также пищи.
Да и многие современные исследователи относят гуанчей к берберам. Однако никто ничего
конкретного пока сказать не может. Может быть придёт время и учёные сделают серьёзный генетический
анализ мумий, которых на островах достаточно много. Не все они подверглись уничтожению христианскими
мракобесами.
Дело в том, что, когда конкистадоры рассказали в Европе, что на островах есть пещеры, в которых
находилось порой от 300 до 1000 мумий, европейские учёные сразу же объявили их монстрами, плодами
брака между дьяволом и людьми, а посему подлежащими уничтожению. Что и делалось со всем тщанием и
старанием. В добавок к этому, части мумий европейские алхимики считали важным ингредиентом в лекарствах
и магических снадобьях, со всеми вытекающими последствиями. К счастью, варвары не смогли уничтожить
всё. По сведениям гуанчей, только на Тенерифе было около двадцати больших пещер с мумиями. Найдено
же и расхищено не более половины.
Так как же жили гуанчи, одичавшие потомки Антов, до того, как пришли цивилизаторы? Вот,
что удалось найти в разных испаноязычных источниках.
Внешность
Монах Алонсо де Эспиноза писал, что на севере Тенерефе живут белокожие люди, женщины которых
красивы с прекрасными светлыми волосами. На юге же острова живут люди с более тёмной кожей из-за того,
что они почти всегда ходили практически без одежды и загорели на солнце. Он также отмечал их поразительную
гибкость и физическую силу и мастерство владением тела, с которой никто не мог сравниться из европейцев,
когда состязались с ними в бросании камней или копья. У них был огромный камень, на котором они тренировали
свою силу и выносливость. Они поднимали его над головой и заводили руки назад.
Они бегали по крутым горным дорожкам, там, где другие и ходить-то боялись, за потерявшимся скотом
и с лёгкостью вытаскивали застрявшее в самых недоступных местах животное за ноги. Ещё монаха поразила
способнось гуанчей точно подсчитывать количество коз, которые они выпускают из загона, не открывая рта
и не указывая на них рукой. Также они знали каждое животное, которое пасли, даже, если их была тысяча.
На войну они шли обнажённые, прикрывшись только накидкой из козьей шкуры. Женщины тоже шли с
мужчинами, несли им еду и также умирали вместе с ними. Победители никогда не добивали побеждённых и
не причиняли никакого вреда их женщинам, детям и старикам, либо мужчинам, которые не были воинами.
Они позволяли им возвращаться к своим домам.
О благородстве гуанчей также говорил и поэт Антонио де Виана: «Они были добродетельны, честны и
смелы, в них сочетались все лучшие качества человечества: великодушие, ловкость, мужество, атлетическая
сила, стойкость души и тела, приветливые лица, пытливый ум, пылкий патриотизм, любовь к свободе...».
Организация общества
Известно, что аборигены Канарских островов находились на уровне каменного века – огонь добывали
трением, зерно перетирали на каменных жерновах, ходили в овечьих и козьих шкурах, а топоры делали из
обсидиана – тёмной вулканической породы. Однако, организация их общественной жизни и законы,
по которыи они жили, а также некоторые знания и умения, не соответствовали этому уровню, но были гораздо
выше.
Общество было кастовым и состояло из трёх каст – знать, воины и крестьяне.
Представители высшей касты не имели права сочетаться браком с представителями низшей. Если не было
кандидатур из своего сословия, то женились или выходили замуж за своих братьев и сестёр. На каждом
острове были свои тонкости семейных отношений. Например, на Гран-Канарии господствовала моногамия,
а на Йерро – многожёнство, на Лансароте было принята полиандрия – многомужество – жена и три мужа,
каждый из которых жил с ней по месяцу. Канарцы использовали нетривиальный метод наказания за
преступления. Например, за убийство они приговаривали к смерти не самого преступника, а кого-нибудь из
его близких, считая, что убийце гораздо тяжелее потерять жену, отца или сына, чем самому лишиться жизни…
Население островов на момент кастильского вторжения в 1402 году составлсло: на Гран Канарии – между
35 000 y 40 000 человек, на Тенерифе – между 30 000 y 35 000, на острове Ла Пальма – 4 000, Ла Гомера –
2 000, на Иерро – 1 000, на Фуэнтевентyре и Лансароте в общей сложности проживало примерно 900
аборигенов. Система управления на островах не была сложной, но на каждом острове имела свои особенности.
Вот как это было на острове Тенерифе.
По словам монаха де Эспиноза, у тенерифцев была своеобразная система наследования власти. Власть
менсея, а именно так назывался правитель, переходила не от отца к сыну, но к следующему
брату менсея, если таковые имелись, несмотря на то, что имел своих детей. Когда тот умирал, то влать
переходила к следующему брату и так далее, пока оставались братья. В противном случае, влать переходила
к старшему сыну первого правителя. Церемония, так сказать, коронации правителя проходила на совете
старейшин, который назывался тагорор (Tagoror). Он целовал кость наистарейшего правителя своего
рода, которая бережно хранилась в роду, завёрнутая в собственную кожу. Затем этой костью касались головы
будущего правителя и плеча всех, кто находился на совете и все они говорили: Клянусь этой костью об этом
дне, когда ты стал великим (Agone yacoron ynatzahana Chaconamet).
После этого народу возвещали, что у них есть правитель, что отмечали весельем и застольями по всему
острову за счёт избранного правителя и его родственников. Когда менсей переезжал из одной резиденции в
другую – летом в горы, а зимой на побережье, он брал с собой старейшин. Перед процессией несли копьё,
как знак, что едет правитель. Все, кто встречался по дороге, простирались перед ним ниц и, поднявшись,
очищали ему ноги краем своей одежды из овечьих шкур, которая называлась тамарко, и целовали их. Менсей
Тенерифа был единственым правителем острова до правления Тинерфе Великого. После его смерти остров
был поделен меджду его 9-ю сыновьями и внуками. Их микроскопические менсеяты назывались следующим
образом: Анага (Anaga), Тегесте (Tegueste), Такоронте (Tacoronte), Таоро (Taoro),
Икод (Icod), Дауте (Daute), Адехе (Adeje), Абона (Abona) и Гимар (Guimar).
Ниже приведены скульптуры менсеев острова Тенерифе на момент его завоевания испанцами.
Менсей Акаймо (Acaymo) – менсеят Такоронте. Менсей Адхона (Adjona) – менсеят Абона.
Менсей Аньятерве (Anaterve) – менсеят Гимар. Менсей Бенкомо (Bencomo) – менсеят Таоро.
Менсей Бенехаро (Beneharo) – менсеят Анага. Менсей Беликар (Belicar) – менсеят Адехе.
Менсей Пелинор (Pelinor) – менсеят Икоде. Менсей Ромен (Romen) – менсеят Дауте. Менсей
Тегесте (Tegueste) – менсеят Тегесте.
Владения менсеев простирались от побережья вверх до склонов центральной горной гряды. Вершины
этой гряды, включая вершину вулкана Тейде, являлись общей землёй, которую могли использовать пастухи
всех менсеятов летом, когда на побережье выгорала трава и животным нечего было есть. Особенно это было
важно для южных менсеятов (Adeje, Abona и Guimar), которые занимались исключительно
разведением скота, а климат севера позволял жителям ещё и заниматься растениеводством и выращивать
пшеницу, ячмень, горох и бобы.
Хотя все менсеи были независимыми и являлись верховными правителями своих земель, один из них
менсей Таоро был первым среди равных. Его столица располагалась в долине Оротава – сердце Тенерифе,
которая сыграет важную роль в войне против испанских захватчиков.
Воины гуанчей подчинялись военному вождю – sigone. Они были вооружены
деревянным копьём и камнями, отполированными таким образом, чтобы они имели очень острые края. Они
виртуозно владели искусством точного бросания и попадания в цель. Также они использовали пращи. Они
показали свою силу и героизм, уничтожив почти полностью кастильский экспедиционный корпус в 1494
году на севере Тенерифе у местечка Асентехо (Acentejo). Воины шли на войну обнажёнными, хотя
обычно они носили свои тамаркос. На других островах аборигены носили что-то типа юбок из пальмовых
волокон. В зависимости от погоды, вида деятельности и социального положения. гуанчи носили xercos
(обувь из свиной кожи), huirmas (полоски кожи, которые носили как рукава, чтобы защитить руки),
guaycas (кожанные гетры, которые защищали ложыжки и колени) и ahico (кожаные шорты).
Об организации общества на других островах известно немного. Фуэртевентура на момент испанского
вторжения была разделена на 2 части. Правители земель, похоже, не ладили между собой до такой степени,
что построили стену, разделяющую их государства. На Лансароте тоже было два правителя. На острове
Гомера – четыре. Остров Сан Мигель де ла Пальма был разделён на 12 частей. Гран Канария сначала был
разделён на 10 ганартематос, которые затем были объеденены в единое государство.
Хотя на Канарских островах царил патриархат, женщины играли очень важную роль. Если мужчины
гуанчи встречали женщину в пустынной местности, то ни один, будь он самым храбрым воином, не решался
нарушить табу и первым обратиться к ней, пока она это не разрешит. На некоторых островах права
наследования переходили от матери к дочери, и женщины являлись гарантами передачи власти. Так на Гран
Канарии всё ещё помнят правительницу Атидамана (Atidamana), которая была с молодости
известна своим благоразумием и мудростью, так, что она стала оракулом острова. Ни одна война, ни
заключение мира, ни вознаграждения, ни наказания не обходились без её суждения. Большинство
мужчин-предводителей плёмён острова завидовали её талантам и отзывались о ней пренебрежительно и
избегали следовать её советам. Девушка пыталась не обращать внимания на это, но когда градус
пренебрежения и хамства достиг максимума, она вышла замуж за одного предводителя племени, который
долго добивался её руки, уговорила его собрать войско и вместе они подчинили своей воле все племена
острова. Причём, Атидамана каждый раз шла впереди войска и сражалась на равных с воинами.
Канарские женщины так яростно боролись на поле боя или подбадривали и помогали своим мужчинам,
что конкистадоры говорили об «амазонках» острова Ла Пальма. Или они рассказывали легенды о Гасимаре
(Guacimara), принцессе Анаги (Тенерифе), которая принимала участие в уничтожении тех, кто
пытался высадиться на побережье. Принцессы и аристократки занимают важную часть в канарских легендах,
которые рассказывают о героизме. Они предпочитали бросаться со скал в океан, чтобы не попасть в плен
европейцам. Это ритуальное самоубийство, символ любви к свободе, практиковали не только женщины,
но и мужчины королевской крови, предварялось криком Vacaguare! (я хочу умереть!).
Женщины также выступали, как олицетворение власти и законности. Когда остров Гран Канария признал
нового сюзерена в лице испанцев, тогда юная дочь последнего правителя острова – гуанартеме (guanarteme)
была им передана, как олицетворяющая законность независимости народа. Женщины Лансероте и
Фуэртовентуры играли более скромную роль. Их могли предлагать, как знак гостеприимства гостям. Также
женщинам приходилось довольно тяжко во времена голода или перенаселения. Когда численность людей
превышала определённый максимум, и было понятно, что земля прокормить больше не может, на островах
Ла Пальма и Гран Канарии практиковался женский инфантицид. Они убивали всех новорождённых девочек,
за исключением первенцев. Её берегли, как продолжательницу рода.
Жилище
Обычно деревня гуанчей состояла из нескольких пещер, расположенных на окружающих склонах. Из-за
того, что острова вулканического происхождения, пещеры и туннели, сформированные лавой, находятся
там во множестве, поэтому археологи находят очень немного домов, построенных авборигенами острова.
Если же пещер не хватало, то они возводили небольшие хижины из камней без раствора и покрывали
их ветками и листьями. Самое продвинутое исскуство строительства было на Гран Канарии. Каменные
жилища вкапывались в вулканическую почву, а стены домов правителей оббивались деревянными дощечками,
которые расписывались геометрическими узорами, как и стены пещер. На Тенерифе проход в пещру обычно
закрывался большим камнем, оставляя лишь место для входа-выхода. Большую часть времени островитяне
проводили на открытом воздухе.
Ежедневная жизнь
Женщины занимались изготовлением различной посуды из глины – круглой, овальной, с ручками
и без. Они украшали их простым геометрическим узором – круги, треугольники, квадраты, кресты, а также
символами солнца, которые наносили с помощью так называемых, пинтандерас – печаток из обожжёной глины
или дерева величиной с монету с ручкой. Такие же инструменты и такие же символы использовали берберы
в Северной Африке и индейцы Мексики и Колумбии для нанесения татуировки. Также они собирали дикие
фрукты и растения, такие как кедровые орехи, папоротник, мокан или собирали урожай ячменя, пшеницы,
гороха и бобов.
Мужчины же приготавливали почву для посадки, используя плуги, изготовленные из бараньих
рогов. Посев производили женщины. Мужчины таже были ответственны за производство инструментов
и оружия: шил, режущих камней, камней для помола муки и т.д. Мужчины также были и пастухами,
выпасая огромные стада коз и овец. Они разводили их специальную породу – с прямой шерстью и никогда не
отмечали своих животных, хотя знали их всех, как говорится, «в лицо», чем всегда приводили европейцев в
изумление. Пастухи также обрабатывали овечьи и козьи кожи каменными и костяными орудиями и сшивали
их, используя в качестве ниток сухожилия или тонкие полоски кожи и костяные иголки. При этом очень ценным
инструментом считалась табона – очень острый нож из обсидиана – вулканического стекла. Пастухи также
доили коз и кормили свиней.
Еда гуанчей была очень простой, и, несмотря на то, что у них было много скота, мясо на их столе было
не каждый день, особенно у низших слоёв. Но когда устраивался праздник, они готовили овец, коз и даже
собак. Одним из деликатесов являлось блюдо под названием тамазанона – ячмень, приготовленный
с мясом на свином сале. Основным продкутом было молоко и, по сегодняшний день знаменитое, канарское
гофио – молотоя мука из жареных зёрен (пшеницы или ячменя и корней папоротника). Ежедневной пищей
было свиное сало и сыр, а также дикие фрукты и коренья.
Церемонии, ритуалы и верования
На самом верху социальной лестницы стоял правитель – менсей. После него шла знать – архименсеи,
которая оправдывала свой статус через семейные связи с правителем. Далее шли чичикичос (cichiciquitzos)
– средний класс и потом ачикасна (achicaxna) – плебеи. Вся земля и все стада принадлежали менсею,
который ежегодно распределял их среди знати в соответствии с заслугами каждой семьи. Поэтому менсей играл
ещё и экономическую роль перераспределения богатств, учитывая тот факт, что все народные празднества и
церемонии устраивались за его счёт.
На Тенерифе, похоже, не было класса священнослужителей, и их функции выполнял правитель. Однако
у них был Гуаньяменье (Guanamene) – кто-то, вроде пророка или предсказателя, который пользовался
большим уважением и почитанием. Важные решения, которые затрагивали весь менсеят, принимались на
совете старейшин. Они проводились в специальном месте, около священных камней или деревьев, где по кругу
были расставлены каменные кресла. Одним из таких деревьев была драцена – драконово дерево,
которое живёт несколько сотен лет, а его сок обладает лечебными свойствами.
Гуанчи верили в существование верховного бога – Солнца, который, однако, имел несколько
имён: Achaman (Небеса), Achuhuran Achahucanac (Великий Бог), Achguayaxerax Achoron
Achaman (Держатель Неба и Земли). Они также поклонялись Богине-Матери – Achmayex Achguayaxerax
Achoron Achaman (Мать Держателя Неба и Земли) или Achguayaxiraxi (Сохраняющая Закон Жизни).
Это её христиане так быстро переквалифицировали в Деву Марию, придумав сказку о нахождении
деревянной статуи аборигенами. Также у гуанчей был бог зла – Guayota, которого христиане, естественно,
окрестили дьяволом. Он жил на вершине горы Тейде и мог превращаться в собаку по ночам. Встреча
с ним считалась опасной.
В дополнение к поклонению этим главным богам гуанчи практиковали природный политеизм. Они оставляли
подношения духам природы на камнях и в пещерах, и на других открытых пространствах, чтобы их задобрить
или попросить помощи. В каждой семье были глинянные фигурки-идолы, которым поклонялись члены семьи,
прося плодрородного урожая и здоровья мужчинам и животным. Также на всех островах были священные
места, такие как горы и камни, которые, как считали гуанчи, держали небо и землю в равновесии. На Тенерифе,
гора Тейде всегда имела первостепенное значение в этом культе. До сих пор в удалённых уголках Национального
парка Тейде находят гуанчские подношения – глиняные сосуды и разные инструменты. Также на острове был
распространён культ предков, который выражался в мумификации умерших и хранении их в пещерах-некрополях...
У гуанчей острова Тенерифе
было 4 основных главных церемонии: церемония провозглашения нового менсея, ритуал, осуществляемый во
время засухи, а два других были обрядами, которые были ежегодными. Это были праздники встречи нового
года весной и большой праздник урожая.
1. Провозглашение нового менсея.
Об этом ритуале «благословления» нового правителя костью предка, а также о сложной системе наследования
мы рассказывали выше.
2. Ритуал вызова дождя
Во время засухи вся деревня постилась и воздерживалась от танцев и других развлечений. Они организовывали
процессии с домашним скотом и шли на возвышенности. Там они отделяли козлят и ягнят от матерей. Все плакали
и кричали, в то время как обезумевшие животные блеяли. Они полагали, что при этом боги сжалятся над людьми
и их домашним скотом и пошлют дождь. Некоторые из этих возвышенностей всё ещё называют Bailadero
или Baladero, от испанского глагола «balar» – блеять.
3. Новогодний праздник
Гуанчи использовали лунный календарь. Их год начинался в конце апреля – начале мая и совпадал с весенними
празднествами, когда новое поголовье домашнего скота входило в полную силу. Новый год встречали застольями,
танцами и спортивными соревнованиями.
4. Праздник урожая
Самым большим ежегодным праздником был праздник урожая, который праздновался между июлем и августом.
Все войны и конфликты между различными менсеятами прекращались, и священное перемирие вступало в силу,
чтобы люди могли свободно посещать застолья, танцы и соревнования. Менсей выполнял роль перераспределителя
богатства, выделяя продовольствие для всех во время празднеств.
Во время праздника люди украшали себя и деревни цветами, листьями и ветками. Проводился важный
спортивный конкурс для проверки физических навыков. Мужчины соревновались в беге, прыжках, лазанию по
скалам, броскам и уворачиванию от копий; в рукопашном бое с кольями и т.д. Они практиковали форму борьбы,
подобную той, которая широко известна как греко-римская, и которая, несколько веков спустя, всё ещё жива
на островах и известна как канарская борьба (lucha Canaria). Она состоит в броске противника
на землю или за пределы определённого участка, заставляя его потерять равновесие.
Живы до сих пор и удивительные навыки гуанчских пастухов. На Канарах до сих пор практикуется, уже как
просто физическое упражнение, так называемый прыжок пастуха (el salto del pastor). Гуанчи
использовали его для преодоления трудных или опасных участков – оврагов, ущельев или крутых склонов. Для
этого им нужно было иметь надёжный шест длиной 3-4 метра с заострённыи концом и тренированное тело.
Техника прыжка была проста. Острым концом шеста они упирались в то место, куда намеревались прыгнуть,
держали шест перпендикулярно и медленно скользили по нему на землю.
У гуанчей было немного музыкальных инструментов: палочки, которые они посткуивали одна об другую,
раковины, маленькие камешки в глиняной фляге и их руки. Однако они любили петь и танцевать. Один гуанчский
танец, который всё ещё танцуют на Канарах, называется Тахарасте (Tajaraste). Другой гуанчский танец стал
известным в 16 веке, когда усовершенствованная версия его стала модной во всех европейских дворах под именем
«Эль Канарио» (El Canario).
Когда гуанч умирал, особенно если он был знатного рода, начинался длительный период траура и подготовки
к загробной жизни. В сообщениях летописцев говорится, что они полагали, что была другая жизнь после смерти,
и что дух злых людей жил в горе Тейде, в то время как духи хороших людей жили в области Агере
(Aguere), райской долине, которая находится на месте современного города Ла Лагуна (La
Laguna). Однако, эти истории уже окрашены христианским видением загробной жизни.
Гуанчи подверглись медленному процессу идеологической обработки христианскими миссионерами, которая
началась, по крайней мере, за век до того, как этот народ был, наконец, завоёван. Древний ритуал состоял в
удалении внутренних органов из тела мёртвого менсея и размещения их в корзине. Молодой доброволец тогда
бросался с вершины утёса в море с корзиной. Прежде, чем совершить ритуальное самоубийство, юноше было
поручено передать сообщения для мёртвых: новости о каждой семье, о том, насколько увеличился домашний
скот, о здоровье друзей и родственников. Этот молодой человек был посыльным между миром живых и миром
мёртвых. Несмотря на то, что о представлениях собственно гуанчей о смерти ничего не известно, нет никаких
сомнений в том, что они имели своё уникальное и, без сомнения, хорошо сформированное понятие о загробной
жизни, к которой они тщательно готовили тела своих мёртвых.
Когда гуанч умирал, его тело тщательно мыли, вскрывали, вынимали внутренности, промывали изнутри
солёной водой и натирали день за днём мазью, приготовленной из различных растений и минералов, точный
рецепт которых сейчас неизвестен, но известно, что туда входили овечий жир, сосновая смола и измельчённая
пемза, а также сок драконового дерева, который обладает консервирующими свойствами. Тело помещалось на
солнце в течение нескольких недель, пока полностью не высушивалось, таким образом становясь мумией.
В течение этого долгого процесса семья и друзья мёртвых продолжали траур. После того, как подготовленная
мумия был обернута в овечьи шкуры, покрашенные или помеченные таким образом, чтобы позже их можно
было идентифицировать. Шкуры сшивалисть так, чтобы сформировать тесный кожух. Наконец тело помещалось
в пещеру, которая служила семейной могилой, на поднятых досках. Рядом с телом ставились подношения:
украшения (ожерелья их глиняных бусинок и зубов свиней), глиняные сосуды, ракушки и копья. Если мертвец
был менсеем, его хоронили с его скипетром, который символизировал его верховную власть.
Благодаря тому, что в пещерах держалась постоянная температура, мумии хорошо сохранились до наших
дней. Они доступны для обозрения в Музее природы и человека на Тенерифе и в Национальном музее
антропологии в Мадриде. Эта загадка гуанчей так никогда не была разгадана. Откуда белые люди, отрезанные
от всего света огромными океанскими пространствами, получили знания о мумификации, которыми
обладали только инки и египтяне?
Но можно сделать одно предположение, выяснив, что общего между египтянами и инками. А общее у них
то, что и те и другие были наследниками более древней цивилизации – цивилизации империи Антов.
Значит и гуанчи были её наследниками, хоть и основательно одичавшими.
Ещё одной загадкой являются пирамиды гуанчей. Они расположены на острове Тенерифе в городке
Гуимар. Сейчас сохранилось шесть пирамид из девяти. Эту загадку пытался разгадать знаменитый норвежский
путешественник и учёный-антрополог Тур Хейердал. Он начал раскопки и выяснил, что пирамиды ориентированы
строго по солнцу. Одна линия пирамид совпадает с линией зимнего солнцестояния, а другая – летнего. Также
его стараниями был открыт этнографический парк «Пирамиды Гуимар». Но это и всё, что он мог сделать. Загадку
гуанчских пирамид он так и не разгадал, хотя и был уверен, что гуанчи происходили из неизвестной
высокоразвитой древней цивилизации.
Завоевание
Как известно, знакомство гуанчей с европейцами закончилось для первых весьма печально. Они исчезли
с лица земли. Европейцы действовали медленно, но настойчиво. У аборигенов островов не было шанса. Против
них работала вся европейская «цивилизация» в лице Испании и Португалии, ну и католической церкви, конечно,
куда же без неё, со всем накопленным опытом покорения и уничтожения народов, применяя старые, веками
проверенные способы, как то: использование христианской религии, как социального оружия; метод «разделяй и властвуй»; вооружённая
интервенция и пр.
Дорожку на Канары протоптал в 1312 году генуэзский капитан Ланцеротто Малочелло, когда искал
братьев Вандино и Уголино Вивальди, которые были на Канарских островах в 1291 году на пути в Индию. Это
ему приписывают переоткрытие Канар. Братьев не нашёл, зато остался на острове Titerogakat, который
впоследствии стал носить его имя – Лансароте, почти на 20 лет. Что и как он там делал, неизвестно, но аборигены
острова восстали, и он был выдворен ими с острова.
Через 30 лет, в 1341 г, к Канарам организовали экспедицию флорентийцы, и её вроде бы финансировал
португальский король Афонсу IV, что, впоследствии стало основой для претензий португальцев на Канарские
острова. Флорентийцы почти пол-года исследовали архрипелаг и, прихватив с собой 4 аборигенов, вернулись
в Европу. Через год, в 1342 г, из Майорки на Канары отправилось ещё 2 экспедиции, на сей раз на острова
поехали испанские купцы.
Католическая церковь встрепенулась и тоже решила наложить руку на острова. В 1344 году Луис
де ла Серда (граф Клермона, адмирал Франции), служивший тогда французским посланником при папском
дворе в Авиньоне, предложил папе Клименту VI захватить острова и обратить аборигенов в христианство.
Папа тут же издал буллу, в которой даровал острова де ла Серде, а в 1345 году ещё одну, в кторой придавал
планирующемуся походу статус крестового и выдавал всем участникам индульгенцию. Профинансировать и
подготовить его он милостиво разрешил иберийским монахам, которые это дело спустили на тормозах. А
тут ещё и португальцы заволновались о своём «первородстве» на Канары. В общем, крестовый поход
на гуанчей тогда не состоялся.
Тем не менее, коммерческие набеги на Канары испанских купцов, которым, кроме ценного красителя
канарских островов – лишайника орсель (Rocella tinctoria), позволяющего получать стойкий и глубокий
пурпурный цвет и другого красителя – смолы драконового дерева (Dracaena draco), нужны были
рабы для европейского рынка (оказывается, в Средневековой Европе тогда были и такие рынки!),
следовали с завидной регулярностью. Были снаряжены экспедиции в 1346, 1352 и 1366 годах.
Церковники тоже желали приобщиться. В 1351 году папа Климент VI собирался организовать
экспедицию для доставки на Канарские острова францисканских миссионеров и 12 крещёных аборигенов.
Удалось ли ему это, неизвестно. Как и неизвестно, удалось ли епископам Барселоны и Тортосы отправить
священников отправлять службы на Канарах на местных языках, как папа Урбан V наказывал в своей булле
в 1369 году. Однако точно известно, что 13 христианских священников, которых послал папа Урбан
VI на деньги Педро IV Арагонского, проповедовали на Канарах в течение 7 лет и были уничтожены
в ходе восстания аборигенов 1391 года. Всего с 1352 по 1386 годы состоялось (или, по крайней мере,
планировалось) по меньшей мере, пять миссионерских экспедиций.
Португальцы тоже желали получить острова себе. Проигнорировав буллу 1344 года, в 1370 году король
Португалии Фернанду I даровал острова Лансароте и Гомера некоему «Ланкароте да Франкиа», который
попытался захватить острова, и сражался там «с гуанче и кастильцами». Но это была так, подготовка и
информационная обработка аборигенов, которая, кстати, даром не пропала. Были отравленные христианством
гуанчи, которые стояли в стороне, когда их родину, остров за островом, медленно, но верно – с 1402 по 1496
гг., подминали под себя пришлецы из Европы.
В 1402 году французский барон Жан де Бетанкур – владелец текстильных и краскодельных
мануфактур, исспросив у кастильского короля Энрике III разрешение на завоевание Канарских островов в
обмен на принесение вассальной присяги, высадился на Лансароте. Воджь махос – так называли себя аборигены
этого острова – Гадарфия не смог победить захватчиков и в 1404 году остров был в руках нормандцев.
Используя Лансароте в качестве опорной базы, Бетанкур начал завоевание следующего острова – Фуэртевентуры,
который был завоёван в 1405 году. Тогда же был захвачени остров Иерро. Населявшие его аборигены –
бимбачес – не оказали сопротивления, и были проданы в качестве рабов, а остров был заселён
переселенцами из Кастилии и Нормандии.
В 1412 году Жан де Бетанкур навсегда вернулся в Нормандию, а вместо себя оставил главным своего
родственника Масио де Бетанкура, который продал свои владения и право на завоевание оставшихся островов
испанцу Энрике Пересу де Гусману. Тот их тоже перепродал. В итоге, права на острова и их завоевание,
что самое интересное, сменили несколько владельцев. Заметим, что незавоёванными остались ещё три острова,
причём самых больших – Гран Канария, Тенерифе и Ла Пальма, а шкурой неубитого медведя, то есть правом
на их завоевание, просвещённые европейцы торговали вовсю, как минимум, за 50 лет до их завоевания.
Что поделать, библейское воспитание сказывалось. Видимо, пример бога, который пообещал выбранному им
народу землю, на которой жили и трудились другие люди, страшно вдохновлял европейских «сверхчеловеков»,
стремившихся пополнить невольничьи рынки свежим, высоким, светловолосым и голубоглазым товаром.
В конечном итоге, права на завоевание этих трёх островов отошли к королю Кастилии. И тогда начался
второй этап завоевания Канар – королевский, в отличие от первого – дворянского, поскольку за дело взялись
царственные особы – так называемые католические короли – Фернандо II Арагонский и Изабелла I
Кастильская...
В 1474 году на трон королевства Кастилия взошла Изабелла. Ей было 23 года, 5 из которых она была замужем
за своим троюродным братом, наследником королевства Арагон, Фернандо II. Это та Изабелла, которая учредила
в 1478 году Инквизицию и, будучи ярой католичкой, гордилась тем, что мылась два раза в жизни: в день рождения
и в день свадьбы. Несмотря на молодость, Изабелла якобы бодро взялась подминать под себя другие испанские
королевства (провинции) и довела до конца почти 800 летнюю Реконкисту – отвоевание Иберийского полуострова
у мавров. В 1492 году пал их последний оплот – Гранадский эмират. Параллельно с завоеваниями на материке, уже
через четыре года после восшествия на трон, Изабелла отправляла вооружённые экспедиции на Канарские острова
с 1478 по 1496 гг., полностью взяв на себя финансирование их захвата.
Причина, по которой Изабелла так настойчиво, в течение почти 20 лет, завоёвывала три оставшихся острова
Канарского архипелага, называется следующая. Она планировала создать ещё одну базу для завоевания Марокко,
на которое, она и её муж, принц-консорт считали, имели право, как наследники вестготской империи, которая, в
свою очередь, была как бы наследницей римской. Первой базой для завоевания Морокко был Гибралтар. Высадившись,
на другом его берегу и на берегу, противоположном Канарским островам, они планировали «взять Марокко в клещи».
Зачем Изабелле нужен был северо-запад Африки, в частности Морокко? Предполагают, что она хотела решить
несколько задач:
- историческую – вернуть себе господство над территориями, которые когда-то подчинялись вестготским
королям;
- cтратегическую – обеспечить безопасность всего Иберийского полуострова;
- религиозную – восстановить в бывших христианских землях, оказавшихся под влиянием ислама,
католическую веру;
- политическую – утвердить господство Кастилии над западным Средиземноморьем и Северной
Африкой.
И историки всячески стараются нас убедить в том, что всё это планов громадьё умещалось в голове 27-летней
женщины, которую никогда и не рассматривали как наследницу, поскольку кроме неё было ещё 2 брата. Своё
детство она провела вдали от двора, и, поскольку её не готовили царствовать, она получила довольно слабое
образование – умела читать и писать, и была страстной и искусной вышивальшицей. Говорят, что
впоследствие она усиленно занималась самообразованием, чтобы восполнить пробелы в образовании. Возможно.
Но, что бы нам ни говорили, а кухарка, в данном случае, вышивальщица, вряд ли сможет самостоятельно управлять
государством, разрабатывать долгосрочные планы по консолидации земель, военным вторжениям и захватам
территорий для решения нескольких глобальных задач. Значит, за ней были силы и личности, широкой публике
не известные, которые и разрабатывали все эти стратегические планы. Наподобие Джона Ди – советника
английской королевы Елизаветы I, алхимика, астронома, каббалиста, «агента ангелов» и автора концепции
«зелёной империи», включающей Англию, Северную Америку и Россию. (Получить достаточно внятное
представление об этих «силах» можно в весьма любопытном фильме «Страшный суд» (Day of Wrath)).
Тогда и основные причины захвата Канарского архипелага могут быть совсем иными. Не будем забывать, что
это 15-й век – середина Ночи Сварога.
Иберийский полуостров – это самая окраинная часть огромной Славяно-Арийской
империи и, значит, он первым подвергся захвату Тёмных Сил,
которые медленно, но верно продвигались на Восток, потихоньку откусывая от неё небольшие кусочки. И
хистианская церковь, во главе которой всегда стояли чёрные маги и колдуны, была мозгом и основной
движущей силой этого процесса.
Вернёмся, однако, к судьбе последних свободных Канарских островов – Гран Канария, Ла Пальма
и Тенерифе. Первым островом, который подвергся завоеванию, был остров Гран Канария. Кастильцы
отрядили туда войска под руководством арагонского капитана Хуана Рехона (Juan Rejon), который
рекрутировал 600 человек, снарядил 3 корабля и в 1478 году отплыл на остров вместе с монахом Бермудесом
(Bermudez), представителем архиерея о. Лансароте, который и софинансировал экспедицию. На завоевание
острова понадобилось 5 лет.
Тамаротес – аборигены Гран Канарии – яростно защищались, и, несмотря на то, что испанцам удалось
захватить север острова, дело продвигалось туго ещё и потому, что живой силы и припасов не хватало, и капитан
с монахом начали грызню между собой. Чего не поделил конкистадор и «святой» отец, разбираться нам недосуг.
Но свара вышла такая знатная, что повлияла на всю военную компанию и дошла до королевских ушей. В итоге, на
остров был прислан новый губернатор – крещёный еврей из Севильи Педро де Альгаба (Pedro Fernandez
de Algaba) разбираться. Тот, недолго думая, заковал Рехона в колодки и отправил на материк. Рехон доказал
свою невиновность в кастильском суде и вернулся с подкреплением и провизией на остров, где и лишил незадачливого
севильца головы, а монаха выслал с острова пожизненно, потом двинулся на Ла Гомеру как бы помочь дожать
очаги сопротивления. Однако, тамошний главный завоеватель Эрнан Пераса (Hernan Peraza) и по
совместительству старый соперник Рехона, заподозрил его совсем в других планах и прибил несостоявшегося
губернатора Гран Канарии и генерал-конкистадора Ла Пальмы и Тенерифе.
В 1481 г кастильские короли прислали на Гран Канарию генерал-капитана Педро де Вера (Pedro de
Vera). Умный и опытный военный, но отличавшийся непомерной жестокостью, де Вера покорил Гран Канарию
в 1483 году. В этом ему помогал большой отряд крещёных жителей Ла Гомеры, который возглавлял «заслуженный
канарец», обретавшийся на островах с 1444 года, испанский идальго Диего Эррера (Diego de Herrera).
В битве при Арукасе летом 1481 года был убит вождь одного из двух королевств Гран Канарии – Тельде
(Guanartemato de Telde), Дорамас. Несмотря на то, что он был выходцем из самых низов, благодаря своему
военному таланту и мужеству, он пробился на самый верх гран-канарского общества и был яростным сторонником
сопротивления захватчикам.
Против гран-канарцев была пущена кавалерия, кастильцы были вооружены арбалетами и аркебузами. На
стороне аборигенов было великолепное знание месности, умение воевать нестандартно и осознаие того, что они
защищают свою родину. Несмотря на преимущество кастильцев в вооружении, перевес оказывался на стороне
воинов Дорамаса. О его смерти рассказывают такую легенду. Чтобы не проливать напрасно кровь своих воинов,
Дорамас договорился с конкистадорами о поединке. Он победил вызвавшегося воина Хуана де Осеса
(Juan de Hoces) из Кордобы, но конкистадоры не желали принять такой результат и атаковали его. Им
удалось вонзить ему в спину копьё, а он успел их разметать, но второго удара копьём, которое вонзил ему в бок
сам де Вера, Дорамас не пережил. Он успел ему лишь сказать: «Не ты убил меня, но эта предательская собака,
которая атаковала меня со спины». Де Вера приказал отрубить у трупа голову, насадил её на пику и выставил в
недавно основанном форте.
Вождь Галдара (Guanartemato de Galdar) – второго королевства острова, Тенисор Семидан (Thenisor
Semidan), был пленён, что послужило решающим фактором в победе конкистадоров. Его отправили в Кастилию,
где он был крещён под именем Фернандо Гуанартеме, после чего, подписав договор с королём, стал
верным и ценным союзником кастильцев. Но сопротивление не ослабевало. Дело Дорамаса продолжила принцесса
Гаярмина Семидан (Guayarmina Semidan), родственница Темисора, и другой военный вождь Бентехи
(Bentejui), возможно, его племянник, а также племенной шаман (faiсan). Они отступили в горы и
продолжали сражаться. 23 апреля 1483 года Тенисор Семидан уговаривал их сдаться, чтобы избежать смертей
среди соотечественников. Гаярмина решает сдаться, что она и сделала 29 апреля 1483 года в крепости Анситте.
Впоследствии она крестилась и вышла замуж за кабальеро Эрнандо де Гусмана. Бентехи в тот же день
прыгнул с утёса, воскликнув «Атис Тирма!», что может означать «За Родину!» или «Свобода!». Шаман тоже
покончил жизнь самоубийством.
Так закончилось завоевание Гран Канарии. Споры о позиции потомственного вождя острова Тенисора
Семидана идут до сих пор. Одни считают его предателем своего народа, другие мудрым вождём, который в
безвыходной ситуации стремился сохранить своим людям жизнь. К сожалению, он не мог знать, что христианнейшие
европейские захватчики жизни им всё равно не дадут. Те, кто не погиб с оружием в руках, погибнут в рабстве
от непосильных работ, либо умрут от занесённых европейцами болезней, от которых у них не было иммунитета,
либо растворятся, будучи ассимилированными. Так произошло с населением Центральной и Южной Америки,
которую «открыл» Колумб. Тоже при содействии «католических королей». Какое совпадение! Там было
выкошено 3/4 населения по этим же причинам, плюс, конечно, их ещё и ободрали в особо крупных размерах.
Но, вернёмся на Канарские острова. Спустя 5 лет на Ла Гомере произошло крупное восстание против деспотизма
кастильского губернатора Эрнана Перасы. Его поймал воин по имени Хатакуперче (Hautacuperche) и
отрезал ему голову, а дом осадили. На Гомеру срочно отправился губернатор Гран Канарии де Вера. Восставшие
укрылись в горах. Де Вера пригрозил, что те, кто не придёт на похороны Перасы, будут вырезаны, а те, кто
придут – прощены. Однако Пераса уничтожил и тех, и других. Дикие, но соблюдающие кодекс чести,
аборигены не предполагали, что у благородного сеньора и в мыслях не было держать своё слово. Более
того, он приказал уничтожить всех лиц мужского пола старше 15 лет. Их мучили, топили, вешали и четвертовали.
Женщин и детей продали в рабство.
В 1492 году пришла очередь следующего острова Канарского архипелага – ла Пальма. Короли отдали право
на его завоевание генерал-капитану катстильского ВМФ Алонсо Фернандесу де Луго (Alonso Fernandez de Lugo).
В случае захвата острова в течение года, ему обещали достойное вознаграждение – пятая часть пленных, кое-какая
рента и 700.000 мараведи (maravedies – испанская денежная единица, идёт от золотого динара,
изготовлявшегося в Испании в 11-14 вв., названная в честь мавританской династии Аль-Моравидов).
Кроме де Луго, поход финансировали некие Хуаното Берарди (Juanoto Berardi) и Франциско де Риберол
(Francisco de Riberol) в равных долях и, соответственно, с равными долями вознаграждения.
29 сентября 1492 года шесть кораблей с 900 воинами высадились на остров. Де Луго подписал с некоторыми
старейшинами соглашение, в котором обязался уважать их, вплоть до полного равенства с испанцами. Только
Танаусу (Tanausu), старейшина главного кантона острова – Acero, не согласился с условиями,
укрылся в горах и успешно оборонялся, используя горный рельеф. Поскольку срок договора с Кастильской
короной истекал, и де Луго Фернандес терял деньги, то он предложил старейшине Танаусу переговоры в Лос
Льяносе, где схватил его, заковал и отправил в Кастилию. По дороге Танусу объявил голодовку и умер на
корабле, не доплыв до Испании. Его последним словом было «Vacaguare!» – «Хочу умереть!». В честь
своей родины.
Официальной датой завоевания Ла Пальмы считается 3 мая 1493 года. До полного овладения всем
Канарским архипелагом кастильской короне осталось завоевать только один остров – Тенерифе…
В декабре 1493 года де Луго получил от католических королей подтверждение права на завоевание
острова Тенерифе. Он продал свою плантацию сахарного тростника на Гран Канарии и так получил
часть денег на военную операцию, другую часть денег дали итальянские купцы, ведущие свои дела в Севилье.
В апреле 1494 года де Луго высадился на северном побережье Тенерифе. С ним шли 2000 пехотинцев,
среди которых было 600 гуанчей с Лансароте, Фертевентуры, Гран Канарии и Гимара, и 200 кавалеристов.
Высадившись на северном побережье, конкистадоры первым делом установили большой деревянный крест,
а затем построили форт, недалеко от которого сейчас находится столица Тенерифе, которая так и называется
Санта Крус, что значит Святой Крест. Картина, отображающая установку креста, висит в здании
Канарского парламента этого города.
Как было упомянуто ранее, на момент захвата остров был разделён на девять менсеятов (королевств).
Южные и восточные менсеи, правители менсеятов Anaga, Guimaras, Abona и Adeje составили,
так называемый, «лагерь мира» и были за то, чтобы подчиниться кастильцам. Проповеди христианских
миссионеров, которые там орудовали давно, даром не пропали. Де Луго заключил с ними соглашение о
мире.
Северные менсеи – правители Tegueste, Tacoronte, Taoro, Icoden и Daute, составляли «лагерь
войны» от соглашения отказались и были за вооружённое сопротивление, не желая принятия христианства
и подчинения захватчикам. Их предводителем был Бенкомо – менсей Таоро, главного королевства острова,
где и был организован центр сопротивления. Сводная армия гуанчей, насчитывала приблизительно 3000
человек.
Вскоре де Луго двинул свою армию к долине Таоро (Оротава), чтобы раздавить центр сопротивления
гуанчей, менсеят Бенкомо. Однако, Бенкомо подготовился к встрече с врагами. Он отвёл всех жителей и
животных в горы, а брату Тингуаро (Tinguaro) приказал встретить завоевателей в ущелье Асентехо
(Acentejo) на пути к долине Таоро.
31 мая 1494 года армия кастильцев вошла в ущелье, не выслав ни разведчиков, ни флангового охранения.
Захватчики расслабились, не видя перед собой ни людей, ни их домашних животных. Так было на других
островах. Аборигены бросали всё, забирали свой скот и уходили в горы, а испанцы занимали обжитые низины.
Причём, ушедшие в горы аборигены серьёзной опасности не представляли, и пришельцы вовсю хозяйничали
на занятой территории.
Увидев свободно пасшийся в ущелье скот, наёмники де Луго обрадовались и кинулись его ловить. Козы
в руки не давались, отпрыгивали от солдат и почему-то двигались в одну сторону – вглубь ущелья. В пылу
погони за будущим ужином никто не обратил внимания на приглушённый свист, которому подчинялись козы.
И только когда вся армия втянулась в ушелье, кастильцы поняли, что попали в западню, но было уже поздно.
По ним ударили гуанчи, которые прятались среди густых зарослей кустарника.
Они встретили нападающих оглушительным свистом и градом камней. Все они попали в цель – гуанчи
славились своей меткостью. Отряд из 300 человек напал из засады на авангард, а затем основные силы
островитян нанесли удар по арьергарду. Хорошо вооружённая кавалерия кастильцев оказалась бесполезной.
Запертые в узком ущелье, всадники де Луго не имели свободы для манёвра, гуанчи поражали лошадей
своими копями, а те сбрасывали наездников и давили их собственным весом. Со склонов ущелья на
кастильцев, затянутых в боевые доспехи и вооружённых огнестрельным оружием, накатывались волны
полуголых воинов с копьями и камнями. Но в этот раз аммуниция захватчикам не помогла. Более того,
из-за тяжёлого вооружения солдаты де Луго выдыхались намного быстрее гуанчей, а перезарядка
огнестрелов требовала времени. Это, а также внезапность нападения и невозможность воспользоваться
кавалерией обусловили полное поражение кастильцев. Де Луго потерял в этой битве 80% воинов и,
переодевшись солдатом, был вынужден бежать на Гран Канарию, где он, при финансовой поддержке
генуэзских купцов и кастильцев, собрал новую армию. За это время гуанчи разрушили форт. Город,
построенный на месте, где произошла битва, испанцы назвали La Matanza de Acentejo (Резня
в Асентехо).
Набрав новый отряд, приблизительно равный по численности предыдущему, но солдаты были более
опытными и лучше вооружены, де Луго вернулся на Тенерифе. Форт восстановили, крест тоже и снова
пошли на гуанчей. 14 ноября 1495 года они нанесли им сокрушительное поражение на равнине Агере
(Aguere). Кавалерия и отряд Фернандо Гванартеме, имя правителя Гран Канарии Тенисора
Семидана, полученное при крещении, внесли решающий вклад в победу. Менсей Бенкомо допустил
роковую ошибку, приняв бой на равнине, где его войска были смяты кавалерией кастильцев. На этот раз
деревянные копья и камни оказались безсильны против закованных в броню всадников, а также аркебуз,
лучников и роделерос (rodeleros) – солдат, вооружённых мечами и металлическими щитами.
1700 гуанчей, среди которых были Бенкомо и его брат Тингуаро, пали на поле боя. Армия де Луго
понесла незначительные потери – около 50 человек убитыми и несколько десятков ранеными. Оставшиеся
в живых гуанчи рассеялись по Тенерифе и продолжали вести партизанскую войну. Их возглавлял сын
Бенкомо, Бентор. Положение осложнялось тем, что много гуанчей полегло от эпидемии неизвестной
болезни. Её называют la modorra. Учёные, занимающиеся историей гуанчей, до сих пор не
могут прийти к единому мнению, что это было. Одни полагают, что разложение непохороненных тел
кастильцев, погибших в битве при Антесехо, отравило воду. Другие – что это был грипп, третьи – тиф,
четвёртые – горячка, пятые – чума. В любом случае, известно, что при населении острова в 20.000
человек эта болезнь унесла жизни примерно 5000 человек. И что примечательно, завоеватели от
неё не пострадали.
Чтобы прекратить сопротивление, в декабре 1495 года кастильцы вновь предприняли поход с севера
острова в направлении к Таоро. Несколько тысяч гуначей снова встретили захватчиков в ущелье Асентехо,
видимо, надеясь на повторение победы. Однако де Луго предыдущий урок хорошо усвоил. Он разделил
своё войско на две части и использовал преимущество кастильцев в наличии огнестрельного оружия.
Бой длился 3 часа и гуанчи проиграли. В ознаменование своего триумфа Алонсо Фернандес де Луго
возвёл монастырь, посвящённый Деве Марии, на месте битвы. Вскоре вокруг обители возникло поселение,
которое сейчас называется La Victoria de Acentejo (Победа в Асентехо).
Бентор, сын Бенкомо, покончил с собой через месяц после поражения. Бенитомо, следующий менсей
Таоро, 25 июля 1496 года вместе с менсеями Акиамо (Такаронте) и Бенеаро (Анага) согласился на принятие
христианства и присоединение Тенерифе к «королевству Испания», подписав соглашение о мире
(Paz de Los Realejos). В сентябре 1496 года районы Адехе, Абона, Дауте и Икод присоединились
к этому соглашению. Большинство гуанчей, последовав примеру своих вождей, приняли христианство.
Начался процесс культурной и этнической ассимиляции гуанчей. Побеждённые гуанчи севера Тенерифе
были проданы в рабство или переселены на Гран Канарию.
Но сдались не все. Некоторые северяне бежали в южную часть острова, где они нашли убежище среди
соплеменников в горах. Они продолжали безнадёжное дело освобождения своей родины. В августе 1502
года произошло восстание в Адехе. Менсеем был объявлен Ичасага (Ichasagua). Он хорошо изучил
тактику кастильских солдат, добыл в боях их огнестрельное оружие и несколько месяцев совершал дерзкие
и кровопролитные нападения на них и поселения колонистов. Поймать его не могли, и тогда в дело вступила
излюбленная тактика завоевателей, которая всегда срабатывала с гуанчами – обещания и обман.
Кастильцы втёрлись в доверие к некоторым сторонникам Ичасаги через некоторых своих сторонников
из гуанчской знати и пообещали им всё, что они только хотели услышать и, что никогда не было исполнено.
Они заключили с ними такое же соглашение о мире, как и в 1496 году, и направились в ставку менсея.
Когда правитель Адехи увидел, что захватчики-парламентёры идут рука об руку с его ближайшими
соратниками, он не смог вынести того факта, что его земля всё-таки завоёвана и, что ближайшие соратники
предали его. Ни слова не говоря пришедшим, он выхватил из-за пояса нож и вонзил себе в грудь. Так же,
как и его предки, для которых честь означала всё в жизни, умер предпоследний гуанчский менсей.
Кастильское завоевание канарского архипелага закончилось. Большинство его жителей было истреблено
или погибло в боях. Многие предпочитали самоубийство плену. Тех, кто уцелел в боях, унесли эпидемии
и голод. Многих заковали в кандалы и продали в рабство на невольничьих рынках Испании и Магриба.
Те несколько сотен островитян, что остались в живых, были насильно крещены и в скором времени
были полностью ассимилированы завоевателями и иммигрантами со всей Европы. От гуанчей остались
лишь имена, которыми и по сей день некоторые островитяне иногда называют своих детей – Бенкомо,
Бауте, Дорамас, Менсей, Ганартеме, гуанчские топонимы – Анага, Икод, Гимар, Тейде, Укана, Техина,
Тегесте, Такоронте и другие, и десяток слов, которые используют пастухи Фуэртевентуры и Лансароте,
относящиеся к их занятию. Вот и всё, что осталось от народа, который ничего не успел сказать
миру о себе.
Но действительно ли это так? Или от нас, в очередной раз, что-то скрывают, заменив истину полуправдой,
которая порождает массу вопросов. Сомнений в том, что аборигены островов сражались за свою родину,
нет. Как нет сомнений и в том, что их зачистили очень старательно. Почему? Только ли из природной
европейской кровожадности? Зачем испанцы так настойчиво наседали на Канары? Что хотели
там найти? Богатства? Так гуанчи кроме коз и овец ничего не имели. Рабов? Так их не так уж и много
было, и дрались они отчаянно. Можно было это понять и меньше чем за 70 лет войны с ними. Христианская
церковь хотела новой паствы? Возможно. Но верно и то, что служители Лунного культа рыскали по всему миру и тащили к себе всё, что касалось
древних знаний и их носителей. Вспомнить хотя бы, какую кровавую охоту они устроили за
последователями Радомира и Магдалины и их потомками. Людям не оставили ни клочка знаний, а всех,
кто мог хотя бы что-то знать, убили. Об этом можно прочитать в книге Светланы Левашовой «Откровение».
Так, может, и на Канарах, служители чёрных хотели забрать или уничтожить какой-то аретфакт(ы)?
Эджертон Сайкс (Egerton Sykes) (1894-1983), известный атлантолог, член Королевского
Географического общества, утверждал, что на Канарских островах и на острове Мадейра находились
несколько храмов атлантов, в которых хранились некие артефакты. Он почерпнул эту информацию
из кельтских преданий, записанных в конце 6 в. н.э., которые рассказывают о таинственных людях
Туата де Дананн, которые прибыли в Ирландию на больших кораблях с неизвестных атлантических
островов, которые были уничтожены ужасной катастрофой. Он же отмечает, что в 1402 г., когда на
Канарские острова впервые явиись испанцы, они увидели развалины каких-то древних сооружений и
искусственных каналов. Да и «Рукопись Бокаччо», упомянутая в самом начале, свидетельствует,
что итальяно-испанская разведывательная экспедиция 1341 года ходила в какой-то храм на острове
и украла оттуда статую обнажённого мужчины, которую отвезла в Лиссабон. Возможно, они ещё что-то
увидели, чего увезти с собой не могли. Так что нужно было захватить острова под свой контроль, а
население зачистить, чем они и занимались полтора века.
История гуанчей, как и история других народов, которые имели несчастье быть покорёнными
европейскими конкистадорами, показывает изуверские методы, которые применялись «просвещёнными»
европейцми, чтобы получить желаемое. Нечеловеческая жестокость и дикость, вкупе с абсолютной
безсовестностью и жадностью, являлось тем основанием, на котором покоилось благосостояние Западных
империй, в частности Испанской и Британской. Об этом не надо никогда и никому забывать. Особенно
тем, кто ведётся на сказочки о «Европейском рае». Методам и задачам, которые применяют и
выполняют европейцы – сотни лет, но работают они до сих пор.
|
|